С прибытия Батара на новую конюшню прошла неделя. У коня сложилось впечатление что про него забыли. Всю неделю он провел в бесцельном наматывании кругов по деннику, прерываясь только  чтобы попить воды, и поесть. Устав от бесконечного хождения, он встал и уткнулся носом в угол. Дверь денника со скрипом открылась. Конь обернулся на звук и посмотрел на вошедшего. Человек неуверенно жался около входа в денник  сжимал в руках чомбур. Конь заложил назад уши и предупреждающе щелнул зубами. Человек не уходил. Тогда Батар развернулся и пошел на него. Подойдя в упор конь остановился и наблюдал за реакцией человека. Он осторжно протянул руку к недоуздку. Батар стоял. Конюх пристегнул чомбур к недоуздку и тихонько потянул. Конь уперся и не выходил. Он потянул сильнее,и Батар галопом вылетел из денника и понесся по проходу волоча несчастного по проходу. Люди с криками разбегались перед несущимся конем. Не сбавляя хода жеребец вылетел из конюшни и остановился,дыша полной грудью, наслаждаясь осенним свежим воздухом. Человек поднялся с земли, отряхнул одежду и с укором взгянул на коня. Батар злобно зыркнул в ответ. Конюх на этот раз осторожнее потянул коня за недоуздок. Жеребец с неохотой пошел за ним. Они шли по ухоженной аллее,мимо других лвад, где гуляли лошади. Батар призывно ржал, но никто ему не отзывался. Наконец они дошли до самой дальней левады. Человек завел его в открытые ворота левады,отстегнул чомбур и поспешно вышел за ее пределы. Как только закрылась щеколда на воротах, Батар сорвался с места в галоп.Он черной стрелой носился из одного края в другой. Он весело ржал, подкидывал задом, резко останавливался вставал на свечу и так же резко срывался в галоп. Немного запыхавшись воронной жеребец остановился. Его мышцы немного гудели от непривычного движения. Глубоко дыша он пошел широкой рысью вдоль забора. Солнце пригревало,в кронах высоких деревьев щебетали птицы.

Отредактировано Батар (2012-10-02 14:55:03)

Ты идешь по асфальтированной тропинке, сжав челюсти. В тебе затаился страх, ведь ты ничего тут не видишь кроме темноты, гребаная "маска". Но вы остановились, а ты не послушалась и потянула ногу вперед, упершись в изгородь и сразу отскочила назад, но была ударена по крупу юношей и встала на место. Марк снял с тебя ногавки, ведь только он осмелится это сделать. Так же он снял попону, мешок и "маску". Прижатые уши слегка вздрогнули, а ты зажмурила глаза от яркого света и сморщив храп, всхрапнула. Марк похлопал тебя по темному боку и открыв калитку, отстегнула карабин чумбура от кольца недоуздка и хлопнула ладонью по крупу. Свобода... Ты понимаешь что относительная свобода, и что к завтрашнему дню уже заноешь о таком родном и единственному из прошлого человека, но все равно ты отдала бойкого и дерзкого козла, пустившись по одиночной леваде карьером. Ты бежишь, ветер перебирает аккуратно подстриженную гриву и хвост и ты уже закрываешь глаза, как врезаешься грудью в забор и с яростью встаешь на дыбы. Ты молчишь, размахивая ногами и опустившись на все четыре, обнюхиваешь своего "врага". От мощного удара осталась трещина, и ты когда нибудь ее доработаешь и выбравшись, убежишь подальше, но не сейчас. Подбив вороным хвостом себя по бокам, ты поперлась по "кольцу" левады и остановилась, услышав отдаленное ржание. Оглянувшись, ты опечалилась еще больше, увидев других лошадей, но были и положительные моменты, эти смертные были в других левадах, а ты не одна, ты одиночка. Почесав храпом о забор, ты громко топнула и опустив морду к левой передней ноге, "погрызла" ее как собака косточку. Вся левада была уже в зелено-желтой траве, а единственное дерево которое там было - клен, окрасился в разные и довольно яркие цвета. Но это не твое дерево, хотя очень яркое, тебе нравиться дуб. Такой мощный, темный, скорее всего как ты. Рысью направившись к дереву, ты уже разогналась и чуть не врезавшись в мощный ствол, увернулась и снова этот деревянный, злобный и бесчувственный забор. Грудь, твоя бедная, больная грудь. Ты чуть прихрамывая, подошла к растению и оперев свое бренное тело  на его ствол, легла рядом. Поведя прижатым ухом в сторону, ты обратила внимание на то, что в соседней леваде гуляли жеребцы. Почему тебя не запустили в леваду для кобыл? Ооо, эта история произошла бы с кровопролитием их крови, ну и твоей в частности. А ты терпишь, ты терпишь боль и ношения титула "одиночка". С виду тебе этого хватает, но где то в душе, твое маленькое "Я", проливает горестные слезы о тепле которое ты так жестоко хочешь. И не это тепло которое дарит бездушное отопление, а ту душу, которая тебя сможет понять и поддержать. Ты живой мертвец. С одной стороны ты живешь, ешь, спишь, пьешь. А с другой, ты мертва, во всех смыслах этой жизни. Ты носишь свое мертвое тело по этой жалкой земле, а сама не понимая того, наживаешь себе врагов. Но тебе все равно, ты упиваешься смертью.

Коневозка. Тесная, вдоволь надоевшая, тёмная. Рыжик лежал на подстилке, делая вид, что обижен на всех и каждого. Король недоволен, олухи, куда вы его ещё тащите? Но неет, они продолжают путь, будто специально выбирая кочки и ямы. Объехать никак, да? Ну и ладно, припомню.
Англичанин громко храпел, глотая воздух, перемешанный с противным запахом бензина. Рёв мотора заставил тонкие уши плотно прижаться к затылку, одиночество в этом некомфортном месте уже надоело, но ты молча лежишь, издавая лишь гулкий храп, что перебивался шумом мотора.
И вот, резкая остановка. Рыжий слегка пошатнулся и громко лязгнул зубами. Из салона тем временем вышел молодой парень. Он опустил трап и зашёл внутрь, к рыжику. Тот с улыбкой  бубнил про себя нечто нечленораздельное. Шак оскалился и поднялся на ноги, возвысившись над двуногим. 
Тот, кажется, думал, что ему попался игривый молодой жеребчик? Нет. Ему попалась вредная оглобля, которая не будет подстраиваться не под кого.
Парень потянул ручонки к недоуздку, пристёгивая карабин чумбура и всё ещё бормоча что-то себе под нос с глупой улыбкой на пол лица.
Жеребец злобно выгнул шею и цапнул парня за палец. Вот тогда послышался привычный американский мат. А на морде скакуна показалась ядовитая улыбка. Вот так.
Парень схватил чумбур и начал выводить англичанина, но тот снова решил действовать по своему сценарию. Несколько мощных рывков, и рыжик уже на улице. А юноша… Юноша с разбитым носом уже чуть не плача продолжает орать, не думая, что этим только ещё больше разозлит лошадь.
- Что такое? Я тебе носик разбил? Потерпишь, красавица, - весёлое ржание, свечка. Жеребец высунул язык и громко гугукнул, подбив мощный бок хвостом, а затем как не в чём и не бывало направившись за молодым человеком, что вытирал кровь какой-то тряпочкой. Открыв ворота левады, тот отстегнул карабин и ладонью подтолкнул коня в круп. И это зря.
Прижав уши, чистокровка лягнул воздух. Чёрт, промазал. Скосив зад в сторону, рыжий вытянул шею через забор и укусил парня за плечо. В миг позабыв о неприятеле, новоприбывший с громким гоготом направился вдоль забора энергичным шагом, глотая ноздрями воздух. Кобылы, жеребцы… Как всех много.
Скакун подошёл к одинокой леваде, в которой была лишь одна лошадь – караковая кобылка.
Форт издал громкое, звонкое ржание, а затем навострил уши в сторону незнакомки, согнув статную шею и принявшись копытить землю, виляя крупом из стороны в сторону.

А ты продолжаешь выпендриваться, мол, смотрите, какой я распрекрасный. Слабые солнечные лучи подыгрывали жеребчику, создавая ещё больше эффектов на блестящей шкуре. Форд навострил уши в сторону кобылицы, что видимо, была чуть постарше. Ничего, в любви все возрасты покорны.
Шучу-шучу. Рыжий почесался храпом о перекладину и подбил хвостом золотисто-рыжий бок.
В других левадах тоже были кобылы, но внимание рыжика приковала именно эта особа. Издав тихий храп, жеребец отвёл уши назад, не прижимая, и чуть слышно гугукнул, когда заметил приближение незнакомки.
Шла та не очень уверенно,  хотя та старательно скрывала состояние своего здоровья.
Когда кобылка была уже около забора, Шак раздул ноздри и закивал головой, приветствуя собеседницу. Этот ритуал был обязательным, ага.
- Здравствуй, - буркнула та.
Чистокровка раздул тугие ноздри и вдохнул в себя запах караковой, возвысив удлинённую морду чуть выше.
- Здравствуй, меня зовут Шаклфорд. Для тебя Шак или Форд, - с лёгкой улыбкой произнёс тот, глядя в глаза кобылы.
Почувствовав дуновение осеннего ветра, жеребчик слегка прижал одно ухо. Если за лошадьми здесь ухаживают люди, то зима им не так страшна. А как быть диким лошадям?
Странно, обычно Шак не задумывался об этом.
А ведь зима приближалась с очень быстрым темпом, а ведь ещё нет и ноября.
Всё, забыли. Всё же, ты сейчас с дамой общаешься. Кстати о даме. Выглядела она как-то мрачно, невесело.
- С тобой что-то случилось? – Глупость сморозил, знаю.
Англичанин всегда тонко чувствовал настроение других, но не всегда придавал этому значение.
офф: Нат, я ещё распишусь, обещаю.

"Душно... Душно... Да перестань ты!"- подумала ты и заржала в стенку соседнего денника. Там стояла старая, противная кобыла, которая всю свою жизнь что-то жуёт. Спит, жуёт во сне. Катает детей, жуёт траву или железо. Работает, жуёт всё, что попадается под копыто. Она как корова, которая всё время жуёт жвачку. Ладно ещё, если бы она жевала тихо. Так нет же! Она чавкает и хрипит! Тебе это страшно действует на нервы. Ты всю ночь не спишь, стараясь не слышать этого. Но она как назло всё громче и громче чавкает. В конце концов у тебя пропадает терпение и ты начинаешь ржать на неё и бить копытами. Но она как глухая! Лишь повернёт ухо в твою сторону и даже слова не скажет. Вот и сейчас, как обычно, она принялась за ежедневный ритуал. Ты глубоко вздохнула и опустила голову. В конюшне было очень жарко и душно. Ты тяжело дышала и передёргивала кожей. Топтаться тут тебе крайне надоело и ты не могла дождаться, когда придёт конюх и выведет тебя наконец в леваду. Но он лежал на стоге сена в углу конюшни и сладко храпел. Ты зафыркала и высунула голову. Конюх чмокнул и перевернулся на другой бок. "Какой придурок..."- пронеслось у тебя в голове и ты затрясла головой. "Ну ничего... Сейчас мы тебя разбудим... Познай всю мою мощь!"- ты ухмыльнулась и развернувшись к выходу спиной, принялась козлить и колотить задними ногами по деревянным стенкам денника. После нескольких ударов они стали сильно скрипеть и раскачиваться. Кто знает чем бы это кончилось, но в эту минуту конюх наконец проснулся и поправив кепку, побежал ловить дверцу денника, которая уже была готова слететь с петель. Он подбежал, подпёр дверцу плечом и закричал что-то. Ты развернулась и ухмыльнулась. "Да неужели! Я то уже подумала, что люди совсем страх потеряли!" Ты недовольно прикусила повод, который прикрепили к уже надетому на тебе недоуздку и заржала. Конюх открыл дверцы и прошептал:
- Припадочная...
"Это ты мне? Да как ты смел оскорбить меня! Ты за это заплатишь!"- ты выждала, пока тебя выведут на середину конюшни и встала на дыбы. Дико заржав, ты сделала пару шагов на задних ногах. Конюх заорал что-то по принципу "спасите, помогите!" и упал на пол, перед этим выронив повод. "Я всегда знала, что ты, жалкий трус!"- ты вернулась в исходное положение по отношению к полу и ровной рысью выбежала из конюшни. Конюх истерично заорал и кое-как поднявшись, побежал за мной. Ты позволила ему взять повод и пошла вперёд. Он запыхавшись шёл рядом и иногда хлопал тебя по шее. Ты шла уже спокойным шагом и низко опустив голову. Ты решила, что уже достаточно над ним поиздевалась и что пора кончать, а то можно и хлыстом получить. Ты не любила этих палок и старалась избегать встреч с ними. Но на тренировке они были обязательны и тебе пришлось смирится с ними. Вот и сейчас конюх угрожающе потряс хлыстом и спрятал его в карман брюк. Ты лишь фыркнула и тоненько заржала. Мужик усмехнулся и протянул тебе яблоко. Ты слопала его и с довольной моськой подошла к леваде. Тут уже было полно лошадей и ты даже не знала куда тебя приткнут. Конюх тоже в растерянности почесал затылок и повёл тебя в соседнюю леваду. Ты забежала в неё и принялась бегать по кругу, радуясь солнцу и свежему воздуху. Но быстро опомнившись ты пристыженно опустила голову и исподлобья окинула стеснительным взглядом окружающих. В соседних левадах стояли: кобыла и два жеребца. Ты медленно подошла к ним и обратила своё внимание на одного из жеребцов. Он был чисто вороной и выгарцовывал перед кобылами. Ты язвительно ухмыльнулась и стала наблюдать за его подскоками и козлами. Он так старался, что даже перестарался. Казалось, что у него поехала крыша, или что он сумасшедший. Не спорю, он был симпатичным, но это не повод, чтобы не замечать его «лёгкого переигрывания». Ты вплотную подошла к ограде и заржала. «Чудо в перьях…»- подумала ты и хихикнула.
- Эй! Сумасшедший! Может хватит выпендриватся?
Тебе это уже реально надоело и ты не хотела скрывать своих чувств и не боялась его реакции.

Ухабистая дорога- вот, что самое "прекрасное" в поездке. Тебя трясёт как сосиску, а рёв мотора давит на мозг, да ещё и этот запах бензина заполнил и без того вонючий коневоз. Дай волю Госпоже и она бы разнесла эту чёртову колымагу, и про двуногого не забыла бы. Эти двуногие многое себе позволяют, они не боятся мощного животного, даже самому дьяволу не под силу эти монстры. Двуногие держат власть во всём мире. А почему? Ведь они глупы?? Или же нет...Не укрощённая лошадь для людей это дело обычное. Хлыст, шпоры, железо во рту и самый дикий повинуется по не воле. Всё таки они умны и продуманы.
Коневоз резко остановился, Дьябло пошатнулась и лязгнув зубами, что-то пробурчала. На улице послышались звонкие мужские голоса. Ага, веселятся, а тебе стой в этом душном пропахшем бензином коневозе. Черти. Трап опустился и яркий солнечный свет просочился в тёмное помещение, Госпожа не довольно поморщилась и ударила копытом по стене коневоза. "Никчёмная колымага."
-Госпожа Дьябло на выход!- язвительно прошептал мужичок прикрепляя карабин чомбура к недоуздку.
Дьябло не открывая глаз осторожно спустилась по трапу и остановилась. Вот оно!! Свежий воздух, приятное щебетание птиц, этим можно наслаждаться вечно даже самому дьяволу. Но всё опять кругом чужое, не родное, опять новые ароматы, новая территория...Она к этому уже привыкла и менять конюшню за конюшню ей не составляет труда, но в этот раз всё по другому, чего-то сильно не хватает. Пусто как никогда...
«-Что тебе, Самсон?- спокойный и сухой голос прорезал тишину.
-У меня для тебя не очень приятная новость. - Длинноногая фигура кота проскользнула в денник и запрыгнула на спину гнедой лошади,- тебя опят увозят.
-Хорошо. Ты со мной?- не оборачиваясь проговорила Госпожа, тем же сухим голосом.
-Нет. Я бы очень хотел, Госпожа, но ты же пон...- дрожащим голосом начал Самсон, но его перебили.
-Не оправдывайся, Самсон. Я понимаю. - Дьябло повернулась к коту в пол оборота и улыбнулась глазами.
-Ох, Дяба! Опять фальш! -промурлыкал кот, - я же знаю, даже на прощание ты мне не улыбнёшься, хотя я с тобой нахожусь не так уж и мало.
Глаза Дьябло приняли обычный холодный взгляд.
-Мы с тобой знакомы 6 лет! Я думал, что за это вовремя узнаю тебя настоящую, но твоя маска оказалась прочнее, чем я предполагал. Но почему даже сейчас, ты не снимаешь её? 6 лет я поддерживаю тебя, я был с тобой в те дни, когда ты была больна, я следовал за тобой с одного места на другое. Но почему ты не можешь улыбнуться мне на прощание? Или хотя бы сказать, что-то тёплое. Без фальши. - кот с надеждой взглянул в холодные глаза Дьябло.
-Потому что эта маска срослась со мной и её не отодрать. Я уже сама не знаю, что скрывается под ней.
- Улыбнись. Хотя бы фальшиво. Прошу.- взмолил кот.
Дьябло натянула скудную улыбку и встретилась со взглядом Самсона.
- Спасибо.- Промурлыкал полосатый, - ты самое лучшее, что было в моей жизни. Честно.
И наверное в этот момент, когда кот так трогательно по благодарил Дьябло, в её холодных глазах сверкнуло смятение, тоска разлуки...
Полосатый удалился. Холодный и сухой голос Дьябло невнятно пробурчал:
-И тебе спасибо. Самсон.»
Да, именно Самсона сейчас не хватало. Полосатый философ всегда сопровождал Госпожу Дьябло, а сейчас его нет. И мир стал тусклее, чем прежде. Только Самсону, полосатому негоднику, она позволяла называть себя Дябой. Высший круг доверия. Дьябло поняла как он был важен для неё. Но уже поздно, поздно об этом вспоминать.
-Идём!!- рявкнул двуногий натянув чомбур, но это он зря...Ой, как зря. Госпожа Дьябло открыла глаза, в её взгляде читалось ясное "Убью". Двуногий нервно сглотнул и быстрым шагом по шёл к левадам, его руки похолодели, а разум затуманился. Это жалкое существо ни разу в своей жизни не встречало такого взгляда у животного, даже человеческие глаза редко дарили ему такой холод. Госпожа Дьябло восторжествовала вот он страх, она упивается им. Этот двуногий сейчас так беззащитен, он задумался, он потерял бдительность...Госпожа может легко этим воспользоваться, но в этом нет смысла. Зачем куда то бежать? Что-то предпринимать? Если двуногий позовёт своих братьев и возьмёт свои чудо вещички, ты как не крутись и не бейся за свободу, всё равно будешь поймана. Двуногие глупы, но могущественны.  Едкие, чужие ароматы витали в воздухе. Госпожа Дьябло поморщилась, эти запахи впивались в её нос, от них не отмахнутся, их много, они травят её. Как же она не любит чужое, скорее её это раздражает. Двуногий остановил лошадь и взглянув на неё, начал осторожно снимать транспортировочные ногавки. Пусть снимает их, правильно. Они жутко раздражали Госпожу и если бы ещё пару часов они находились на ней, Дьябло за себя не вручается. Двуногий открыл дверь левады, отстегнув чомбур, он быстрым шагом удалился за забор. Хотя, как сказать удалился, удрал. А попону? Попону не снял бестолочь. Ну ладно, чёрт с тобой, это уже не важно. Чужие запахи полностью одолели Госпожу, та ошпарила себя хвостом и развернулась к лошадям. Одарив каждого холодным взглядом, Дьябло пошла в дальний угол левады не желая даже всматриваться в незнакомцев. Да и зачем? Они же как и все. Такие обычные. Ты же их даже слушать не пожелаешь, отмахнёшься или одаришь своим хладнокровие. Единственное, чем ты им можешь помочь это кратким ответом. Краткость твоя стихия. Ну на крайний случай припасена ядовитая фальш.
Дьябло подошла к забору и уставилась вдаль. Нет желания показывать характер, нет вообще никаких желаний. Зачем ты боролась за жизнь? Зачем ты пыталась встать на ноги? Ты была глупа как никогда. Всё бы закончилось, если не эта неженка Diamond Diva, которая хотела жить и не давала себя усыпить. Наиглупейшее существо. А ты теперь страдай, живи, дари всем своё безразличие, живи одиночкой. Странное ощущение свободы. Оно пугающее и притягивающее одновременно.

(офф : надеюсь понятно то, что отмечено курсивом это воспоминания )

Отредактировано Madame Diablo (2012-10-13 20:22:37)

Гала сопела в опилках, сладко причмокивая, как вдруг в нос ударил запах кашки. "Кушать, кушать, быстрее кушать!" - Завопил мозг Галассии и она открыв глаза, встала. Выглянув из денника, Лассия громко заржала и начала стучать ногой по двери денника. "Сделай ножкой, тебе денежку дадут." - Крутилось в голове кобылки, старая добрая конная поговорка. Пару раз встав на дыбы, золотисто-рыжая дождалась когда конюх нальет в кормушку кашу и подойдя к кормушке, жадно зачавкала. Оставалась надежда лишь на то, чтобы рыжую вывели погулять. День был прекрасный, ведь весь денник восьмилетки залился солнечным светом и Золото уже вылизав кормушку, когда показался конюх. Выдав пару козлов, кобылица всунула морду в недоуздок и потянула паренька по проходу. "Мы идем гулять! Мы идем гулять! Ты со мной? Ну да ладно. Я иду гулять." - Радостно храпела русская верховая. Парень ели плелся за перезаряженной кобылкой, но смог остановить ее лишь вкусной долькой алого яблока. Жадно жуя и пуская слюни, русачка начала пихаться. "А у тебя еще есть? А ты мне дашь? А их много? Ты не обманываешь?" - Тороторила про себя рыжик и бодала паренька. Тот давал лакомство, восьмилетка жевала, тот давал от просьб Галассии лакомство, она ела, и так бы продолжилась вечно, но нет, они дошли до чертовой левады и Гала уткнулась в живот паренька. "Давай я с тобой останусь, а? Ты мне будешь яблочки давать, а я тебя на своем горбу покатаю. Но не отдавай меня на произвол судьбы, прошу..." - Взмолилась душенька золотисто-рыжего лучика солнца, но ее завели в леваду и отстегнув карабин чумбура от кольца недоуздка, парень скормил последнюю дольку яблока и похлопав по шее, ушел. "Какашка!" - Затопала кобылка и медленным шагом пошла по леваде. На "лучик солнца" конного мира накатилась тоска и одиночество, наверное себя она так никогда не чувствовала. Все такие зазнавшиеся, не хотят с ней общаться, бяки-буки, а не лошади.

Громко всхрапнув, ты окинул взглядом светло-серую и недоброжелательно фыркнув в ее сторону, звонко топнул. Подбив вороные, лоснящиеся бока, ты шагом пошел все дальше и дальше, облизывая губы и осматриваясь по сторонам. Не очень-то и сильно хотелось с ней после ее дерзости знакомиться. Слишком нос сильно задрала, молокососка, а то ишь ты, еще дерзить ему смела! Столько повидал на своем веку, а ей еще первые пять лет даже не стукнуло. Выдав козла, ты задрал морду. Внезапно у тебя зарябило в глазах, а нет, это шла "грустьпечальтоска" кобылка. Она хотела уткнуться носом в плече конюха, но тот ее одернул. Эта красавица явно была не в духе и когда конюх проходил мимо, укусил его за плече. "Нечего дам обижать!" - Рыкнул вороной и проследив за пегой, направился широкой рысью за кобылкой. Подбежав к углу левады, ты просунул морду между перекладин и ткнула носом в шею голубоглазой, дружелюбно фыркнув и натянув уголки губ.
- Тебя кто-то обидел? - Дружелюбно сказал ты и облизнулся, случайно коснувшись шершавым языком, шеи незнакомки. Фиалково-голубые глаза "коснулись" тебя и ты забавно растопырил уши. Она наверное испугалась, но хотелось показать что ты ее поддержка. Может вороной десятилетка и был ловелас, но есть "каша" которую он просто кроет, и все равно на кобылу что с ней дальше будет, а есть те за которых ты постоишь, пообщаешься. Но эта... Она другая, не с этой планеты. На твой взгляд такая неземная. Может потому что ты впервые видишь такие глаза, масть, а может потому что видишь ее душу.
- Как тебя хоть зовут, красавица? - Усмехнулся Арзид и "вытянув" морду с шеей между перекладин, ты навострил уши и шлепнув губами, раздул ноздри. Вороные бока то раздувались то опускались, хвост часто дергался, а уши очень много двигались. Подул сильный, порывистый, холодный ветер и ты взглянул на незнакомку. Может ей холодно?..

Левада наполнялась различными лошадьми. При приближении кого-либо к серой, она крысила уши и отбегала в сторону.
Вороной жеребец, обративший на нее внимание, показывал себя в полной красе. Изгибая свою шею, он бегал по леваде, играя мышцами. Он уверенно подбегал к леваде время от времени, но замечая пофигистического поведения Каприоли, продолжал изгибаться перед ней.
Каприоль была по жизни одиночкой. С самого рождения. Порой ей хотелось быть как все – общаться, любить, дружить. Но ничего, кроме страха, она не могла испытывать, тем более по отношению к жеребцам. В особенности к этому – мощный, грациозный, целеустремленный. Он ей напоминал вожака. При встрече табунов, их вожаки постоянно пытались покрыть Каприоль. А страх и незнание того, что это есть на самом деле, заставляли кобылу защищаться, после чего ее прогоняли прочь, а бывало даже и такое, что ей прилетало копытами от разъяренных коней. В итоге она просто стала избегать какой-либо живности.
Но теперь она на новом месте жительства, где командуют люди, а не главари табунов.  И, как она начинала понимать, здесь действуют совершенно другие правила – жеребец не покроет кобылу, если человек этого не захочет. Если вдруг произойдет драка, обязательно вмешаются люди. Здесь все крутится вокруг этих самых двуногих.
Измотанное занятие с одним из людей, давало понять кобыле, что она похоже здесь надолго, поэтому придется перестраиваться под здешние принципы.
Серая спокойным робким шагом стала подходить к ограде, разделяющей ее и этого огромного жеребца. От малейшего звука или движения, изданного не ею, она вздрагивала и останавливалась на пару секунд, после чего вновь начинала подходить ближе.
Проделав этот долгий и тернистый путь (хотя она и сделала всего несколько шагов), Каприоль стояла возле самого забора. На фоне вороного были еще жеребцы, но, слава Богу, они не обращали на нее внимания. Капа стояла тихо, неподвижно, но была готова отпрыгнуть в сторону в любой момент.
Ее ноздри вдыхали огромное количество различных запахов. Она старалась улавливать каждый, чтобы хоть немного начать привыкать к окружающей ей территории и лошадям. В конце концов ей теперь предстоит жить с ними в одном месте, хочет она этого или нет. Ее мнение здесь никого не интересует. Даже больше скажу, для двуногих его и вовсе не существует.

Рыжий продолжал оглядывать кобылицу, и глубоко вдыхая запах той, раздув упругие ноздри до предела. Теперь ты сможешь узнать ту среди всех других. Хотя и её внешности было достаточно. Как мы знаем, не бывает одинаковых личностей, и всё же караковая резко отличалась среди прочей толпы кобыл. Чем? А вот сами думайте, я и так уже много написал.
Отметина в форме сердца только добавляла природного шарма, который люди не уберут ни кнутами, ни вечной руганью. Пусть лошадь будет сломлена, человек никогда не сможет полностью властвовать над ними.
Голос кобылки заставил пробудиться, что ли.
- А я Мисс Терранова, но можешь звать просто Терра. Очень приятно, - пробубнила та.
И имя то какое. Необычное.
- Взаимно, - слегка улыбнувшись произнёс ты, без запинки, будто заранее зная когда и какое слово вставлять.
А может, не стоило сразу на ты? Хотя, уже поздно. Да и Шак никогда не отличался особыми манерами аристократа, чтобы спрашивать у кого-либо как того называть.
- А вы проницательны. – первая усмешка от собеседницы. Ну вот, уже  лучше.
- Да, не без этого, - губы дрогнули в более дружелюбной улыбке, а уши были слегка разведены в разные стороны. Этим ты показываешь, что тебе интересно и ты готов продолжать знакомство.
Англичанин уже раздумывал, что ответит Терра.
Неужели снова фальшивые «всё хорошо, всё нормально, ничего не случилось»? Слова эти он привык слышать от кобыл ещё в штате Кентукки, где скаковые двухлеточки прячут переломанные ноги и при этом смеют говорить, что всё хорошо. Но нет, караковая была намного умнее, что сразу оценил Шак.
- Да-а-а, я ударилась о балку забора когда бежала, а потом чуть не врезавшись в клен, еще раз. – после этих слов, сказанных кобылой, Шаклфорд чуть склонил сухую головёнку на бок.
- Может ветеринара нужно? – Ну так чистокровка всегда готов. Аля – «сейчас спою».
Хотя, звонкий голос жеребца, видимо, уже побеспокоил караковую, за что, по основам приличия, полагается извиниться. Лошади, видите ли, отдыхают, а ты тут людей гоняешь, голосишь во всу Ивановскую.
- Извиняюсь за своё громкое появление, - «натянув» невинную улыбку, Форд тихо фыркнул и подбил хвостом поджарый бок.

Флай стояла, не двигаясь и молилась лишь о том, что - бы этот день наконец подошел к концу. Что - бы люди увели ее обратно, в тесный денник в конце конюшни. Эта душная коробка, стала для пегой настоящим домом. Напряженные мышцы, дрожали под пестрой шкурой. Нога ныла, ведь никто так и не вызвал ветеринара, она ведь не жаловалась. Она вообще не умела жаловаться, а потому то и ходила уже месяц, хромая.
Подул сильный ветер, заставляя согнуть шею и прикрыть глаза, в последнее время ее часто бил озноб, она могла ночами не спать, стуча зубами от холода. А еще ветер принес с собой запах.
Необычный, незнакомый. И совсем близкий.
Скай открыла глаза, и тут - же подавила желание отпрыгнуть. За оградой, прямо перед ней возвышался вороной жеребец. Он был высок, подтянут, даже красив. Чуть прижав уши, скорее от страха, нежели от агрессии, пегая сделала маленький шажок назад. Морда вороного коснулась плеча, а шершавый язык задел шею. Волна дрожи прошлась по напряженной шкуре, а сердце гулко забилось. Она мало общалась с жеребцами, как впрочем и с другими лошадьми. Всю жизнь, она воспринимала их, как соперников, впрочем, как и кобыл.
Но теперь она уже не на ипподроме. Теперь она лишь прокатная лошадь. В свои - то три года.
Шумно втянув ноздрями воздух, она пристально посмотрела в черные глаза вороного. Обидели?
Нет, ее не обидели вовсе. Ее предали. Ею пользовались, пока она приносила деньги, а потом отправили, как мусор на свалку.
- Люди...
Тихо прошелестела пегая, печально взглянув на вороного. Очередной порыв ветра заставил ее вздрогнуть. Но голос жеребца, снова вернул ее к реальности.
- Меня зовут Флаин Скай. Но можете называть меня Флай, или Скай. Или Летучая...
Она нервно облизнула губы, чуть дернув хвостом, и опустила глаза. Общение всегда давалось ей тяжело. Ведь в скачках, главное прижать к барьеру, и не оказаться прижатой. Главное укусить изподтишка, и улыбнувшись умчаться вперед, чувствуя, как стек ласкает лощеные бока. Но пересилив себя, она тихо спросила.
- А как вас зовут?

Ты заметил, что слегка напугал "пеструю", и как бы извиняясь, тихо гугукнул.
- Люди... - Прошептал хрустальный голосок пегой и твои уголки губ невольно вздрогнули. Захотелось защитить ее, огородить от этого мира и стать гораздо ближе чем кто либо для нее.
- Ты не обращай на них внимания, они глупы и делают это не со зла, а из-за собственной глупости. Наивные. Смешные. - Хмыкнул вороной, прижав левое ухо к затылку и широко раздув ноздри, глянул в сторону конюшни. От туда выходили и туда заходили лысые, но облеченные в тряпки двуногие. Кто-то выводил и заводил лошадей, а кого-то они сами вели. Слабаки. Гордо вздернув морду вверх и взглянув на голубоглазую, Арзид склонил голову на бок и шлепнул губами.
- Меня зовут Флаин Скай. Но можете называть меня Флай, или Скай. Или Летучая... - Снова разрезал нежный голосок Флай реальность.
- Я буду звать тебя Фиалка. - Может со стороны это выглядело глупо, но не обращая внимания на других, он усмехнулся. Ее фиалково-голубые глаза наполнились уже не испугом, а чем-то другим... Более теплым... Ты влюбился в них, относительно, но без варианта на ее потерю.
- А как вас зовут? - Робко спросила она и ты снова усмехнулся.
- Может давай на ты? - Тебя это не смущало, ты оставался спокоен и невозмутим.
- Арзид. - Ответил карачаевец и дернул ухом. Трехлетняя кобылка явно скрывала свое здоровье. А с ним что-то было не то. Осмотрев Флай, ты остановил свой взгляд на ее ноге, ведь хорошо разбирался в состоянии кобыл, часто видя их и любое сознание.
- Что с ногой? - Спросил вороной десятилетка и громко топнул, но не требуя ответ, а от потребности топнуть. Хах, смешно. Ты дернул ухом и снова прошелся взглядом по пегой кобылке. Она явно заволновалась от такого прямого вопроса и начала мяться на месте. Твоя прямота была не случайной, вдруг это приведет к летальному исходу?..
- Только не ври, тут не ложь во благо. - Да-а-а, вот тут новая знакомая вошла в глубокий ступор и замерла, отведя невинный взгляд в сторону. Явно хотелось соврать, мол: "Все хорошо." А нет, тут ее и подловил Арзид.

Галассия зарыла свой нос под рыжую гриву жеребца. Ее дыхание щекотала шкуру Грика, от чего тот невольно взвизгнул. Жеребец в ответку помусолил золотистую шею кобылы. После, она начала мусолить его челку. Рыжий недовольно фыркал, но стоял неподвижно, пока Галассия не закончит наслаждаться этим делом. Грик вел себя, как старший брат с маленькой сестренкой, хотя Гала была старше его на пять лет.
От всего этого занятия золотую отвлекла вороная кобыла, с которой, по всей видимости, у них был конфликт.
Галассия посмотрела на Грик и тут же отбежала в сторону. Вороная же, прижав уши бросилась следом. Грик недолго думая, угрожающе прижал уши в плотную к голове и с яростным визгом бросился на кобылу. Но есть один недостаток – перегородка, отгораживающая кобыл от жеребцов. С громким ударом Грик ударился грудью об забор. Но и это малозначимое действие помогло. Вороная отправилась в другую сторону. В принципе, Грик никогда не бил кобыл, ну только в редких случаях. Он их припугивал и давал понять, что он доминантный жеребец.
Галассия вернулась к Грику и потерлась о ганаш. Рыжий же в свою очередь ответил ей тем же.
Конюха, которые наблюдали за лошадьми по ту сторону забора, взволнованно щебетали. Они были дико удивлены такому поведению Грика. Жеребец, который ставит себя превыше всех, дерется с жеребцами и кроет кобыл, стоит и мило трется с золотистой кобылой.
Да Грик и сам был удивлен этому. Первая и пока единственная кобыла, с которой он может так спокойно разговаривать, терпеть то, что она издевается над его челкой, терпеть щекотку от нее.

Долгий переезд, казалось бы, никогда не закончится. А Дамер… Дамер и не подумал лечь. Весь путь он стоял на крепких ногах, согнув мощную шею и уткнувшись взглядом в пол. Нужно было беречь силы для «громкого» выхода на незнакомую территорию. Облизнув сухие губы, кладруб поводил носом, изучая запахи. Сквозь приоткрытое окошко пробивался луч света и свежий, осенний воздух. Глубоко вдохнув тот, угольный заложил уши назад, к затылку. Рёв мотора тревожил чуткие уши, а вместе со свежим воздухом в нос лез запах бензина. Убаюкивающий, но противный.
Жеребец резко подбил костистый бок длинным хвостом и прянул ушами, прислушиваясь. Гулкий звук включённого мотора преследовал даже тогда, когда коневоз остановился. Слегка пошатнувшись от неожиданной остановки, вороной клацнул зубами и поддел копытом настил из опилок. Сейчас он отыграется за столь неудобный переезд.
Тишина. Несколько томительных мгновений и вот – трап начал опускаться. Кладруб подался вперёд, решив встретить двуногих прямо здесь. Однако заметив человека, угольный скрысился и укусил того за плечо, вытолкнув из коневозки. Не тут-то было.
Человек не упал, к великому сожалению, и успел пристегнуть карабин к недоуздку. Ну всё, смертный, игра началась. Кладруб даже не сошёл с трапа, он слетел с него одним мощным рывком и понёсся резвым галопом куда-то в сторону, противоположную левадам.
- А ну стой,  паразит эдакий! На колбасу тебя пустить надо, а не по центрам возить! – кряхтел тот, но Дамер лишь что-то шикнул. Глаза загорелись маниакальным блеском, уши были плотно прижаты. Нарвался ты, немощный.
Парень что-то прокричал и обеими руками потянул на себя чумбур. Из окна водительского места показалась толстая физиономия. Мужчина-водитель краснел от смеха, заливаясь противным для чуткого слуха хохотом. Ему-то нужно было только довезти кладруба до места, остальное не в его компетенции.
Кладруб, почувствовав натяжение чумбура, послушно развернулся и понёсся прямо на двуногого, на этот раз сбив того с ног и ухватив за запястье зубами, громко храпя. Отскочив от человека, вороной помотал головой от неприятного вкуса крови, и приподнял верхнюю губу, принюхиваясь. Двое работников подоспели вовремя. Один из них начал помогать лежащему, а другой схватил Палача за чумбур, полностью сковав движения головы.
Злобно ржа, вороной скрысился и хотел было отскочить в сторону, но мужчина быстро сориентировавшись, повёл его в одиночную леваду. Резко закрыв ворота, мужчина пригрозил жеребцу кулаком и тут же отлетел от забора. Убийца чуть-чуть не успел хватануть двуногого за руку.
Возня людей его больше не интересовала. В соседних левадах было полно лошадей. Плотно прижав уши, горбоносый вытянулся во весь немалый рост и лязгнул зубами, подойдя к забору, что отдалял Джеффри от остальных.