Абойо вышла из калитки своей левадки вместе с Азалиндой; чалая кобыла похрапывала, предвкушая быстрый бег. Темноволосая девушка остановила её, видно, собираясь садиться в седло. Бо пребывала в замешательстве: куда бежать? Чалая привыкла, что едва человек оказывается в седле, её бока сразу же получают удар шпор и всегда старалась стартануть раньше этого колющего удара. Но куда здесь бежать? Достаточно близко располагались левады со своими неодолимыми оградами, между ними вились тонкие дорожки, но Аба боялась влететь на скорости в тупик. Боялась не за себя – за  высшую ценность, которую повезёт на себе. Быть может, она сама направит меня туда, куда ей нужно. Вот лёгкий толчок и Абойо ощутила на своей спине привычную тяжесть. Какая она лёгкая. – удивилась кобыла, до этого возившая исключительно увесистых всадников. Бо чуть прищурилась, ожидая удара по исколотым бокам, на которых только-только шкура пришла в более или менее приличное состояние. Но никакого наказания не последовала, кобыла была тревожна, не зная, что ей делать и предпочла остаться на месте. Глаз искал хоть какой-то простор, в котором она могла понестись, показывая свои рабочие качества. Была бы Абойо статной чистокровкой или горячей арабкой, ей не было бы равных на скачках из-за её ничем неодолимого желания угодить хозяину. Бо страстно верила в своего владельца, была готова вылезти из собственной шкуры, только бы не разочаровать хозяина. Про такую лошадь современный человек, что-то понимающий в конном спорте, сказал бы: хороша в кросс. Действительно, Аба совсем не боится никаких преграждающих её путь препятствий, готова броситься и в огонь и воду, спрыгнуть с какой угодно высоты.
Лёгкие ноги девушки коснулись покрытых шрамами боков, пожалуй, столь лёгкое прикосновение она почувствовала лишь из-за свежих ран, поскольку вообще чрезвычайно туга на шенкель и на рот. Аба зашагала быстро, озираясь по сторонам, не зная, где ей нужно бежать. С поворотами дело обстоит сложнее – кобыла далеко не сразу почувствовала лёгкие позывы Азалинды. Тяжёлые крупные копыта мустанга быстро, чуть сбивчиво топтали мягкий грунт дорожки, что вела в лес. Аба сейчас напряжена, голова высоко поднята, распушён по ветру её густой хвост. Чувствовалось её напряжение в задней части тела: подобранные под мускулистый круп конечности готовы вытолкнуть лошадь вперёд с максимальной быстротой. А хорошо-то здесь все-таки, Абойо. Перед глазами кобылы была уже достаточно прямая дорога, уходящая в лес, когда она услышала эти слова. Различив своё имя, чалая прянула как разогнувшаяся пружина. Задние ноги с силой оттолкнулись от земли, взрыв её утоптанный покров, кобыла резко побежала галопом вперёд, мгновенно наращивая скорость, влетев в этот лес. Многие лошади, когда бегут, вытягиваются в струнку, Абойо же бежала одним сгустком энергии, бомбочкой. Чуть закинув затылок и широко открыв рот, в уголки которого упирался трензель, Аба шла с приличной скоростью. Частенько копыта ударялись об корни, но ничто не нарушало равновесия кобылы – такая местность была для её идеальной средой для работы, так же как и равнина.

Чалая кобыла стремительно летела грудью вперёд, впиваясь копытами в грунт, неимоверное чувство равновесия служило ей верой и правдой. Там, где другая лошадь давно бы уже споткнулась о выступающий из земли корень и пропахала бы тропу носом, Абойо переступала неровности, лишь наращивая скорость. Бо горячилась, приглушённый храп щекотал её ноздри, всё напористее и старательнее она ставила передние ноги на землю, впиваясь ими в грунт. Кобыла целиком и полностью оправдывала звание быстрой рабочей лошади. Легко, даже как-то вальяжно она вошла в крутой поворот дороги, почти не сбавив скорости.
Лошадь по своей природе жертва и быстрый бег у неё в крови, однако же, Аба не чувствовала себя чьим-то обедом; это та лошадь, которая не раздумывая кинется на льва, отстаивая то, что ей дорого. Девушкой было произнесено её имя, затем, тон человеческого голоса стал мягче; кобыла решила, что наконец-таки всё делает правильно, её рвение к работе утроилось. Между делом, Абойо заметила, что Азалинда села как-то прямее, меньше мешала её бегу. Всадница потягивала на себя повод, но разве кобыла его чувствовала? Лишь круче и горделивее закинулась вверх её голова, уходя от легкого давления трензеля на рот.
Впереди засветилась солнечным просветом меж стволов лесная поляна; Аба, браво, будто бежала вслед за охотничьей собакой, вылетела на свободную от деревьев местность, лихо и бесстрашно разодрав грудью густые заросли кустов. Скажем так, кобыла не видела смысла прыгать, если можно прекрасно пройти на таран. К застарелым рубцам чалой кобылы добавились новые свежие царапины (хорошо, что это ещё был не шиповник).
Передние ноги предательски соскользнули в спрятанную густой лесной травой яму, кобыла, резко дернув шеей вверх, мощным рывком вытащила себя из западни, при этом сильнейшем натяжении повода, сухая кожа её губ покрылась мелкими трещинками в уголках. Кобыла этого не заметила, как не замечают раненных лап гончие, когда несутся за добычей. Этот стремительный бег был её работой, её смыслом, ради этого Аба и жила.
Роняя на передние ноги и грудь, слегка подкрасившуюся кровью пену изо рта, она не видела ничего, кроме местности перед собой. Повод, нога, толкающая бок и хлыст, настойчиво касающийся её крупа, вернули Абойо часть утерянного в азарте разума; Бо достаточно резко повернула, когда сообразила, что от неё требуется. Пропахав очередные заросли, кобыла снова забурилась в лес, прекрасно разбирая дорогу. Проскальзывая между деревьями, она, между тем, прекрасно чувствовала ширину своих габаритов, чтобы не оставить человека где-нибудь между шершавых стволов. Нежных команд Азалинды она почти не чувствовала, поэтому полагалась лишь на своё чутьё, выбирая дорогу. Подсознательно чувствуя где-то неподалёку воду, Аба направилась туда, вскоре, дорога пошла на уклон в небольшой овражек с достаточно пологим склоном, на дне которого протекала небольшая речка, всего-то по колено кобыле в самом глубоком своём месте. Слегка завязнув в иле, Аба сильно сбавила скорость, а вскоре, выбравшись на каменистое дно ручья, и вовсе остановилась, уткнувшись носом в почти отвесный земляной склон противоположной стороны. Громко всхрапывая, Абойо как будто сожалела, что дальше нет пути. Опустив голову вниз, Бо припала губами к помутневшей от поднявшегося ила воде. Ей было всё равно насколько грязна или чиста эта вода, всего лишь желала утолить жажду, чтобы с новыми силами бросится на услужение человеку.

Потирая слегка прихваченное зубами лошади плечо, Ральф вёл кобылу по асфальтированной дорожке прочь от конюшни, в сторону леса. Как-то не успел он быстро и остро отреагировать на этот лёгкий укус, показывая что ему такое обращение совсем не по душе. Надо бы с ней построже, что ли. А то игры играми, а вот как прихватит – уже не очень увлекательная для меня игра.
Тем временем, звонкие удары копыт об асфальт дорожки сменились глухим топотом о тропу, уходящую под трепещущие на ветру раскидистые кроны деревьев. Лес давал живительную прохладу, тень – как раз то, что нужно в жаркий день. Именно, опасаясь, что кобыла перегреется на солнце, мужчина решил ездить в лесу, а не в поле. Сильный пинок в плечо со стороны наглой рыжей морды отвлёк Краучера от его мыслей. Пора было бы уже привыкнуть к живости Галассии. Мда, что Софи такая… слишком живая для меня, что лошадь. Они сговорились? Кобыла потянулась вниз к крупным листьям подорожника, и Ральф вынужден был снова её одёрнуть. Чщщщ, мы работать сюда пришли, а не пастись. Мулат искренне понадеялся, что эта кобылка золотистой масти уяснила смысл его слов. Отойдя ещё чуть дальше, к  шершавым стволам первых деревьев, обступающих тропу, он остановил Галассию, опуская стремена и подтягивая подпругу. Молодец, девочка, хорошо стоишь – похвалил он вдруг её и впервые за всё время проведенное с Галлой, угостил кобылу яблочным лошадиным печеньем. Задобрил, так сказать. Кобыла не вызвала у него какого-то бешеного восторга, но, настраивая себя на положительный лад, Краучер помечтал, что, наверное, она хороша под седлом. Огладив широкий лоб лошади, мужчина собрал покороче поводья над холкой и, едва уперевшись ногой в стремя, вскочил в седло. Ральфу доводилось ездить на норовистых лошадях, которые, осознав, что всадник уже сидит верхом, могли резко пойти вперёд, выдирая повод, или же выкидывая какие-либо другие фокусы, поэтому он быстро, но мягко набрал повод, выпрямился в седле, поймав носками ботинок стремена. Что до недостатков, то они у Краучера есть. Например, он зачастую слишком жёстко работает поводом, совсем того за собой не замечая.
Активно толкнув лоснящиеся рыжие бока шенкелем, мужчина выслал Галассию в шаг, довольно строго придерживая поводом от нежелательного, более быстрого аллюра. Пока лошадь шагала, он поудобнее разбирал в руках поводья, перекладывал из одной руки в другую хлыст. Ты же не устроишь мне родео, правда? – улыбаясь спросил он, легонько огладив кобылу по шее. Разумеется, он мог усидеть на буйной лошади, да вот как-то не хотелось сейчас напрягаться, всё-таки, такая черта как лень ему присуща. Прикрыв на мгновение глаза, он вспомнил свои первые знакомства с лошадью. Когда он был разбит, подавлен не только морально, но и физически. Как помогли ему в реабилитации занятия на верной конской спине. Уже больше года я не ложился спиной на лошадь. Ахах, может, попробовать, когда она устанет?

А она ведь достаточно сильная девочка. – подумалось ему, переваривающему в памяти тот инцидент, когда Галласия мощно протащила его вслед за собой, заслышав кукушку. В лесу что ли ни разу не была? Наверное, я как всегда навлёк на свою задницу неприятностей, садясь на незнакомую лошадь и сразу выезжая в лес. Пф, чтож, уронит – сам виноват буду.  Но последующее поведение рыжей кобылы приятно удивило Краучера. Он ожидал каких-нибудь развесёлых козлов, непослушаний, но, всего лишь почувствовав подобранный повод и шенкель, Галла пошла до странностей хорошо, подобрав зад и опустив вниз нос, округлив шею в красивом сборе. Картину даже ничуть не омрачило то, что рыжая морда резко дёрнулась вверх по началу. Широким спокойным шагом Галласия мерила грунт, периодически поднимая ноги выше и аккуратно переступая через листья лесных сорняков, словно под ними было сокрыты ямы или другие неприятные вещи. Хорошо, не будет, надеюсь, спотыкаться об выступающие корни. Лошадь чуть вышла из прежней точёной формы, оглянувшись по сторонам. Ральф же был совсем не против, даже если бы она шла более раскованно, поскольку сам далёк от выездки и той собранности, которая для неё характерна. Золотистая кобылица нервно обмахивалась хвостом, отгоняя назойливых насекомых. Мда, каким-нибудь средством надо было её опрыскать, впредь буду знать. Прихлопнув и на себе слепня, Ральф подумал, что и себя опрыскать тоже не помешало бы. Дёрнув мордой вперёд и заржав, она резко выдернула повод из его рук. Хоть перчатки ты не забыл – отметил про себя мужчина, флегматично набирая повод обратно. Кобыла извернула голову, почесав очевидно укушенное плечо. Бедняжка, в следующий раз опрыскаемся от насекомых.
И тут вдруг лошадь застыла на месте, куда с увлечением вглядываясь. Через какое-то время недоумений, Ральф и сам заметил белку, ошарашено смотревшую на них своими тёмными глазками-бусинками. Это белка. – весьма поучительным голосом отозвался мужчина, достаточно грубо отворачивая голову лошади от животного. Давай-ка побыстрее побегаем, меня уже совсем закусали. От души дав шенкеля, он выслал Галласию в рысь, наконец-таки имея возможность отстать от насекомых. Впереди стелилась достаточно широкая лесная дорога, кое-где пресекаемая выступающими из земли корнями, но, вполне сносная. Что больше всего радовало – ветки не сильно свисали над тропой, чтобы постоянно задевать всадника. Ральфу искренне нравилось происходящее; хорошо, когда работа приносит какое-то моральное удовлетворение. И денег-то здесь не так уж много получишь, а всё равно, мужчина считал удачей, что за то, что ты ездишь верхом тебе ещё и заплатят. Разумеется, придётся посещать конюшню каждый день без выходных, разумеется, это  труд, но труд приятный. Сто лет не был на природе верхом, всё манежи да плацы.

Подобранный повод, шенкель – Галассия пустилась хорошей ритмичной рысью. Ральф, улыбнувшись послушанию кобылы, стал равномерно, в темп лошади, привставать над седлом, стараясь более прижиматься ногами к седлу, чем делать упор на стремена. Каждая тренировка для Краучера была в первую очередь работой над самим собой. Говорят, хорошо выезженные послушные лошади скучны, но мужчина так не считал. На ком, как не на послушной лошади можно отработать то, что у тебя не совершенно получается, на ком, как не на такой кобыле можно чуть расслабиться, перестав ожидать от животного подвоха. Дорога ровно и почти прямо стелилась под крупными копытами золотистой кобылицы; сосредоточившись на своей посадке, постоянно сам себя поправляя, Ральф опустил взгляд на шею Галасии. Поэтому от неожиданности был несколько сбит с толку, когда лошадь вдруг ускорилась, а затем, мягко оттолкнувшись от земли, легко пролетела над кустами дикой малины. Во время опомнившись, мулат чуть подался вперёд, к её шее, отдал повод. Приземление было таким же мягким, как и толчок, оторвавший кобылу от земли. Ральфу не пришлось воздействовать на Галассию – сама перешла на всю ту же рысь, выбегая на лесную поляну. Здесь было непривычно светло по сравненью с лесом, где сомкнувшиеся над их головами ветви давали тень. Густая трава, кое-где затерялись в неё радостные головки ромашек, что томно клонились на солнце к сочным стеблям других растений, будто надеясь, что те ещё сохранили капли утренней россы. Галассия остановилась, притопнув ногой, принялась оглядываться по сторонам. Краучер улыбался, глядя, как ходят длинные золотисто-рыжие ушки по разным сторонам, выслушивая звуки леса. Было в этой лошади что-то детское, непосредственное. По-моему, она может заниматься только одним делом одновременно – усмехнулся Ральф. Либо бегать, либо рассматривать что-то. Что же, это достаточно распространённое явление: так же и собаки, например. Их мозг устроен так, что они могут делать только одно дело одновременно. Пёс, увлечённый игрой с хозяином, пожалуй, на другую собаку не обратит особого острого внимания.
Решив, не задерживаться долго на одном месте (а тем более, вновь налетели назойливые насекомые), мулат бодро толкнул шелковистые бока шенкелем, продвигая лошадь в рысь. Сделав небольшой вольт на поляне, Ральф вновь повернул лошадь на тропу, воспользовавшись «прорехой» в длинном ряде кустов. А хорошо ведь прыгнула, технично. Через некоторое время, бездумно канувшее в прошлое, мужчина перевёл Галассию в шаг, одобряюще похлопав по шее. Молодец, Галла. Приостановив её, всадник достал из кармана заветную печеньку, наклонился и протянув её кобыле. Уж угощения-то она любит – это Ральф уяснил ещё тогда, когда Ласса стала его обшаривать при первых минутах знакомства в леваде.
Где-то далеко заливалась звонкой трелью незнакомая птица, стрекотали на оставшейся за спиной поляне кузнечики, шумела зелёная листва. Краучер задал риторический вопрос, зная, что от лошади ответа ему не получить. Хорошо ведь жить, правда?

Вдавленные в грунт, виднелись чёткие отпечатки чьи-то крупных копыт. Массивная лошадь, наверное, шла. И шла быстро – на небольшой скорости так дёрн не продавишь. Как-то неожиданно было бы встретить в лесу кого-то ещё верхом. Не знаю, меня в выездах на природу прельщает ещё и то, что можно уединиться с лошадью. Работаешь в манеже или на плацу и вечно кто-то оценивающе смотрит на тебя и твою лошадь. Не понимаю, отчего многие люди не могут не лезть в чужую жизнь? Хм, хотя, может, я не замечаю подобных привычек за самим собой?
Вот и переход в шаг – возможность лошади чуть отдохнуть перед второй рысью, которая планировалась Ральфом как более активная. Галла лихо и странно подпрыгнула, удивив мулата неожиданной выходкой. Эйй, что это ещё такое? – возмущённо протянул он, одёргивая лошадь поводом и отклоняясь назад – мало ли, с её стороны ожидается какой-нибудь резкий старт. Но никаких новых «приколов» кобыла не выкинула,  пошла спокойным размеренным шагом. Пф, ну сейчас-то можно и похвалить за первую рысь. Даже прыгнула через кусты. Лакомство Галассия взяла аккуратно и продолжила неторопливое движение. Краучер замечал, как она забавно переступает листья, будто бы не может просто идти без какого-нибудь постороннего занятия. Постепенно энергичность шага становилась всё более низкой, мужчина замечал, как Галла косилась взглядом на зелень, подступающую вплотную к тропе. Наконец, не выдержав соблазна, она ободрала куст крапивы, получив за свой поступок лёгкий щелчок хлыстом по лоснящемуся золотисто-рыжему крупу. Нееееельзя. Потом попасёмся, честное слово.
Через некоторое время, которое Краучер фиксировал коротким взглядом на наручных часах, мулат снова подобрал короче повод, толкнул шенкелем, сначала заставив лошадь идти активным шагом, а уже через пару секунд, выслав в рысь. Сильно сократив её аллюр, он сел в седло, постаравшись приклеиться к нему, не подскакивая. Благо, учитывая мягкость движений кобылы и её отличные рабочие качества, на рыси вовсе не трясло, сидеть было вполне удобно. Для этого нехитрого занятия он также засёк время на часах, цепь которых периодически ловила на своей глади ослепительные солнечные блики.
Снова начав «облегчаться», он отдал немного повода во владение Галассии, послав шенкелем. Давай-давай, быстрее! – с неким азартом в голосе проговорил он, требуя широкой прибавленной рыси.

Кажется, Галассию очень веселила любая возможность оставить на своём берейторе слюни. Что же, это почти его не раздражало, эти штаны для верховой езды, ботинки уже много раз испытывались на прочность лошадиной вредностью. После посыла, чуть отданного повода, русская верховая пошла галопом, что, впрочем, не входило в его планы на ближайшие минут десять. Ральф сократил лошадь, но эту рысь вполне можно было считать прибавленной. Однако сопротивлялся он не долго – совсем скоро отдал повод, разрешив Галассии бежать выбранной изначально скоростью. Значит, подольше поработаем на галопе, может, попрыгаем, если здесь есть поваленные брёвна.
Широкая прямая дорога теперь раздваивалась на две более узких, Краучер повернул лошадь налево; к слову, его желания совпали с мнением лошади в выборе пути. Почти сразу же на их дороге возникло препятствие – поросший мягким зелёным мхом толстый ствол упавшего дерева. Ну это уж мы точно возьмём. – утвердил себе мужчина, не сдерживая золотисто-рыжей кобылы. Вот, ещё пара темпов, которые он на всякий случай просчитал про себя; она мягко снялась с места, перелетев через преграду и вскоре, оставив её позади. Молодееец – протянул мулат, похлопывая лошадь по шее. Пролетая над бревном, он, бросив мимолётный взгляд вниз, заметил что-то красное, что едва уловимо виднелось в густой траве. Глаз зацепился на крашеное в красный цвет древко. Да тут раньше была кроссовая трасса, это упавшие флажки! Вероятно, соревнования и тренировки давно не проходили здесь, или, может быть, их перенесли в другую часть леса. Редкие флажки служили тому напоминанием. Здесь могут даже остаться кроссовые препятствия.
Здесь действительно было много поваленных деревьев, однако Краучер направлял Галассию практически всё время в обход – высматривал более достойный барьер. И наконец, цель была определена – неподалёку дерево имело небольшое возвышение над землёй, не более метра. Тем не менее, это было гораздо интереснее.
Давай, Галла – браво скомандовал мулат, чётко держа курс на это бревно. Прыгнем его, потом ещё что-нибудь и пойдём обратно домой. Не хватало ещё заблудиться. Надеюсь, что не уехали ещё далеко от той широкой дороги, по которой шли от конюшни. Ловко увернувшись от ветки, что обещала хлестнуть мужчину по лицу, Ральф приготовился к прыжку. Было бы интересно как-нибудь попробовать её на конкурных препятствиях; тут высоту-то на глаз определяешь.

Отредактировано Ralf Craucher (2012-06-25 19:40:00)

Раз, два, три.. ну, прыжок. И правда, лошадь уже взмыла над природным барьером золотистым солнечным лучом; мягкое приземление и поваленное дерево осталось за спиной. Краучер замечал, что лошади явно нравится происходящее, кобыла получает удовлетворение после каждого удачно взятого барьера. Наверное поэтому он позволял ей некоторые вольности – достаточно часто, Галассия, игнорируя его управление, по своей инициативе совершала прыжки через поваленные стволы. Теперь уже, мулат твёрдо решил, что надо будет обязательно провести тренировку на конкурном поле. Вопрос состоит в том, не исчезнет ли запал Галлы на крашеных палочках.
Солнце, медленно склоняющееся к горизонту, впуская в своё свет багряные оттенки, напомнило Ральфу, что время их прогулки сделано не из резины. Взглянув на часы, он обнаружил, что пробыл в лесу почти час, а ведь ещё нужно учесть время на обратную дорогу. Найти бы ещё, как идти обратно. Дааа, в такие моменты начинаешь жалеть, что вокруг тебя ни души. Куда же мы забрели? Очередная незнакомая поляна, по которой Галассия сделала небольшой круг и остановилась, видно, тоже оглядывая новое место. Было как-то неприятно. А уж если не найдёшь дороги обратно, что тогда? В лесу ночевать, привязав кобылу к дереву? Мда, Ральф, ты, кажется, влип. Ну, начнём по порядку: главное, это без паники.
Галассия опустила голову вниз, но Краучер как-то не обратил на это внимание. А зря. Через пару секунд лошадь стала крениться. Э! Совсем спятила!? Спешно вытащив ноги из стремян, мужчина успел спрыгнуть с конской спины, до того, как туша живого веса придавила бы его ногу. Вот скотина, а. – огорчённо заключил Ральф, стоя посреди поляны рядом с лежащей лошадью. Не было печали, теперь ещё и на ноги поднимать её замучаешься. А Галассия выглядела вполне себе довольной и радостной, пожёвывала траву. Доверяй вот после такого лошадям.
Взяв лошадь под уздцы, заставив ту невольно оторваться от травы, мулат стал тянуть и даже подёргивать её на себя, понукая встать. Разумеется, получилось не сразу, но мужчина умел настоять на своём. Когда же лошадь стояла на всех четырёх ногах, он сразу же запрыгнул в седло. По жёсткости его посылов можно было сказать, что он сердит, явно недоволен выходкой взятой в берейторство лошади.
Сначала пара двигалась шагом, потом Ральф заставил Галассию рысить, всё выглядывая дорогу, ища хотя бы примятую траву или сломанные ветки, которые могли бы свидетельствовать о том, что они проходили здесь ранее. Да, упорства ему было не занимать и через какое-то время плутаний, копыта лошади наконец-то ступили на ту самую широкую дорогу, по которой они шли от конюшни. Направление следов, отпечатавшихся на грунте, свидетельствовало о правоте мулата. Расслабившись, он перевёл кобылу в шаг, огладив по шее. Умница, Галла. Скоро уже и домой придём. Кажется, мужчина чрезвычайно горд собой, тем, что нашёл дорогу.
Спустя какое-то время, за которое кобыла наверняка уже успела как следует отшагаться, Ральф увидел уже знакомую местность; вот, мягкий грунт уже переходит на асфальт дорожки, что ведёт  к конюшенному двору. По пути, он завернул с ней на небольшую зелёную лужайку рядом с левадой и, сняв с уставшей рыжей спины седло, честно простоял рядом с пасущейся кобылой целых полчаса. На большее его всё-таки не хватило и он, захватив в одну руку снятое с кобылы седло, а в другую, соответственно, повод, отправился к гостеприимно распахнутым дверям конюшни.
-------------- > денник Галассии.

Кобыла была через чур высокого о себе мнения. Девушка сразу это заметила, поэтому в уме у нее моментально выработался план работы – строгая, регулярная и упорная. Доминика была разносторонней девушкой. К каждой лошади она находила собственный подход. Причем она не подстраивалась под лошадь, а именно находила подход. Она могла брать, как и лаской, так и строгостью. В случае с Фрэнсис, если Доминика будет пытаться брать лаской, значит соловая, в конце концов, сядет к ней на шею, а это не есть хорошо.
Фрэнсис всеми способами пыталась показать свое недовольство происходящим. В результате, она прикусила рукав от кофты, Еще бы немного, она бы и кожу с собой прихватила. Любой другой на месте девушки бы треснул по морде кобылы, но Доминика сделала вид, что даже не заметила этого. Ведь лошадей, как и людей, больше драконит реакция на совершенные ими поступки. Если Доминика сейчас начнет показывать свой характер, нервничать, неизвестно, что будет дальше.  Перекину повод через голову кобылы, Доминика отстегнула развязки и, взяв под уздцы кобылу, пошла в сторону выхода.
Они вышли на улицу. Вроде девушка быстро собрала лошадь, а жара образовалась, будто в конюшне они провели около трех часов. Продолжая держать повод в одной руке, Доминика ловкой взобралась на соловую и в быстром темпе подобрала повод и вставила вторую ногу в стремя.
На Фрэнсис Доминика сидела довольно спокойно. Она уже ломала ключицу, падая с лошади, так что ей уже ничего не страшно. Прижав шлюз, легким шенкелем девушка двинула лошадь вперед. До леса было всего минут 5 ходьбы, поэтому она решила доехать до него шагом. Во-первых, узнает реакции кобылы на те или иные окружающие факторы, во-вторых, все-равно ей нужно отшагать, она столько шагала, да и по такой жаре рысить как-то не очень хорошо, а про галоп я вообще молчу.
В скором времени они уже шагали между редко посаженными деревьями. Во и начинается лес. Девушка не раз уже здесь была, поэтому знал, что почва довольно благоприятная для работы лошади. Да и тем более, здесь довольно много естественных препятствий. Если уж пробовать эту лошадь под верхом, так уж пробовать ее во всем. Деревья уже давали довольно много тенька, чтобы не умотать лошадь, поэтому Доминика дала еще один легкий шенкель кобыле, высылая ее в рысь.

Альтернатива довольно шла позади парня, аппетитно причмокивая чомбуром. Вдруг Джо остановился, вытаскивая у нее изо рта уже весь обслюнявленный чомбур.
- Эй, куда? Отдай обратно!
Альта вновь потянула мордочку к парню, в попытках забрать у него новоиспеченное лакомство. Но тот, вместо чомбура, засунул ей в рот кусочек сахара. Гнедая удовлетворенно закивала головой. Они вновь направились дальше, но жеребенок не успокаивался, она вновь вцепилась маленькими зубками в чомбур, и теперь уже он покрылся еще большим количеством слюней, но на этот раз еще и липкими.
Пара шла размеренным шагом, проходя мимо огромных левад, в которых было всего лошади две – три, а то и вовсе они пустовали. Путь их не был долгим. Вскоре перед кобылкой предстала огромная стена, состоящая из деревьев.  Не останавливаясь, они пошли вглубь. Альтернатива ни разу еще не бывала в лесу, она даже не знала, что бывает настолько много деревьев. Парень брел с жеребенком мимо деревьев. Да, было красиво, а особенно – непривычно. Нежные маленькие ноздри щекотал резкий запах нетронутых человеком деревьев. Свежая прохладная тень окутывала нежно маленькое тельце гнедой кобылки, доставляя приятно удовольствие, после столь долго нахождения на солнце.
Гнедая вытянула тонкую шейку. Крутя головкой в разные стороны, альта прислушивалась к каждому звуку и принюхивалась к каждой травинке. Чомбур он продолжала держать в зубах – зато не будет проблем с надеванием уздечки в будущем.
Вскоре Джо вовсе остановился. Альтернатива встала перед ним, повернувшись боком. Для кобылы были в новшестве звуки, издаваемые птицами, которые жили только в лесу. Наклонив голову, гнедая стала принюхиваться к запаху здешней травы. Выплюнув наконец-то чомбур, Альта принялась жевать траву. Вкус был необычный. Настолько сочная, свежая, настолько вкусная – такую Альта еще никогда не пробовала. Жеребенок увлекся. Переставляя свои длинные ножки, она даже не заметила, как переступила через чомбур. В итоге он оказался между передними ногами.
Вдалеке издался резкий звук. Гнедая резка подняла голову, но ее резко одернул чомбур, упершийся ей в грудь, между ногами. Кобылка резко засвечила и начала прыгать, но не из-за страха. Она веселилась, радовалась тому, что она узнала, что такое лес. Но резко остановилась. Шорох послышался еще раз. Навострив уши, она стала смотреть в сторону доносящегося звука. Ножки ее тряслись от страха. В маленькой груди сейчас боролся страх с любопытством, но любопытство пока брало реванш. В нос мелкой попал новый запах. Это был запах новой лошади. Еще чуток подождав и присмотревшись, она заметила кобылу. На ней ехала девушка.
- Как можно ездить на лошади? Нам же тяжело? – крутились мысли в голове маленького жеребенка.

Мышцы стальными узлами перекатываются под толстой шкурой, сходятся лопатки на спине пригибающегося к земле зверя – это рыжий волк крадётся к своей жертве. Он вырос с людьми, поэтому его охотничьи инстинкты и навыки не так совершенны, чем у его сородичей, впрочем, в этом лесу Стэн не видел ни одного волка. Это несколько удручало, ведь Рыжий чувствовал потребность быть в стае. И в самке.
Заяц подорвался с места, несясь прочь – понёсся и Стэн. Жутко напрягаясь, во весь опор, он летел за добычей, оставляя на корявых ветвях кустов, через которые продирался, клочья рыжей шерсти. Но заяц, продравшись сквозь колючие и густые заросли дикого шиповника, ушёл от преследования. Разумеется, это несколько расстроило Стэна и порядком задело его самолюбие, но падать духом он совсем не собирался – волка ноги кормят. Любое движение обозначает жизнь, а жизнь это деятельность. Деятельность не леность, не сидение на месте, это труд лишь в познании которого можно увидеть какой-то результат. Опустив чуткий нос к земле, Стэн попытался найти иной след, другой запах, который привёл бы его к новой попытке добыть пропитание.
Примерно через полчаса, волк напал на интересный след. Он был оставлен очень маленькими копытцами, но по запаху это была лошадь. Рядом же чётко обозначались человеческие следы. Что это? Разве у лошади могут быть такие маленькие отпечатки? Что-то здесь нечисто. Любопытство взяло вверх над чувством голода и даже над вялостью, что нагонялась установившейся в последние дни жарой. Запахи становились всё отчётливее и отчётливее по мере приближения следопыта; вскоре, Стэн мог уже улавливать звуки, доносящиеся из-за деревьев и кустов. Согласуя свои действия с собственной хитростью и жизненным опытом, волк сделал большой крюк, заходя с подветренной стороны, чтобы лошади не почувствовали его запах. Что до людей – так Рыжий уже давно просёк, что человек совершенно неспособен чуять запахи и распознавать их так, как на это способны представители собачьего рода.
Волк мягко крался, припав к земле; ни один лист не шелохнулся под его лапами. Пронзительные жёлтые глаза, минуя шершавые стволы и ветви кустов, рассматривали собравшихся здесь. А собралось тут, в лесу, достаточно много самого разного народа. Первой в глаза бросилась та колоритная фигура, на след которой напал Стэн. А, это, верно, лошадиный дитёныш. Лошадёнок. Рассмотрев жеребёнка, что смотрелся так нелепо, но в тоже время мило, на своих тонких длинных ножках, Стэн обратил своё внимание к человеку, который вёл свою маленькую лошадь. Впрочем, на этой фигуре его взор долго не задержался – внимание переняла другая пара: большая лошадь нарядной масти и на ней верхом восседала уже знакомая Стэну Доминика.
Не желая никого напугать внезапным, даже резким появлением, волк вышел их кустов достаточно плавно, подходя не сзади, а к их головам. Посмотрев на темноволосую девушку, волк приветственно склонил голову набок, будто интересуясь, чем она занимается сидя верхом на конской спине, и вяло взмахнул длинным пушистым хвостом.

Альта стояла неподвижно, навострив взор в сторону кустов, где находилась соловая кобыла.
- Кто здесь? – спросила она. Для людей же послышался лишь протяжное детское ржание.
Шорох усилился. Гнедая опустила голову и сделала пару шажков назад. К ней навстречу вышла красивая кобыла, золотистой окраски. На ней сидела девушка – это было довольно дико для кобылки, ведь при ней еще ни разу не ездили верхом. Гнедая потянула маленькую мордочку к кобыле. Ей так не хватало матери, поэтому она пыталась найти ее в каждой лошади. Поднесся свой бархатный носик поближе, она почувствовала новый запах. Да, эту лошадь она еще не встречала. Альта чувствовала приятный теплый воздух, доносящийся из ноздрей соловой кобылы.
Убрав маленькую головку от кобылы, Альтернатива с горечью в голоче тихо проговорила:
- Нет, не мама. – Казалось, это были мысли в слух, она не хотела, чтобы ее услышали, но все же, она это сказала в слух.
Отвлечься от столь грустных мыслей ее заставил очередной шорох в кустах. Не ожидая этого, Альтернатива резко отскочила в сторону, чуть не налетев на Джо. Из кустов вышло рыжее животное, похожее на собаку, но все-таки это была не она. Альтернатива начала красться в сторону рыжего. Любопытство сгубило кошку, но о жеребятах же ничего такого не говорили. Вот и пошла гнедая на, так скажем, разведку.  Кобылка шла, опустив голову почти до самой земли. Уши ее были направлены в сторону неизведанного существа. Корда натянулась, поэтому недоуздок тянул ее в обратную сторону, но любопытство было превыше всего, поэтому, напрягая голову, Альта шла дальше. Дойдя до цели, она вновь потянула свой нос, не боясь, что его могут откусить. Что за запах? Это не собака, не кошка, даже не лошадь. Гнедая ткнула мордочкой в пушистую рыжую шерсть. Но тут же начала чихать, так как маленькие шерстинки щекотали ее ноздри.
- А ты еще кто? – тихонько спросила гнедая.

(боже-боже, как же стыдно! столько проблем, блин. кто бы меня пинал сюда посты писать =__=)
Как за пять минут здесь смогло произойти столько необъяснимых вещей? Альтернативе так нравился чомбур, что Джонни было даже как-то жаль вновь отбирать его изо рта жеребёнка. Но тут вдруг она наткнулась на вкусную травку. Выплюнув верёвку, она принялась вкусно её жевать. А парень тем временем стоял и щёлкал клювом. Смотрел то на деревья, то на действия кобылки, даже не заметив то, что она переступила ногами через чомбур. И, как обычно это бывает, в этот момент просто обязательно что-то происходит. Какой-то звук позади, а они в лесу. Конечно, мелкой было страшно и необычно, она резко задрала голову и чомбур дал ей по груди. Брать себе жеребёнка это вам не хухры-мухры. За ним нужен глаз да глаз, тем более в лесу. Нечего филонить! Но нет же, он сейчас был таким же, как и сама гнедая. Альта сразу же засвечила, но было видно, что ей было весело, она не испугалась. Испугался Купер. Только что ему показалось, что он был на грани жизни и смерти. Выпустив из рук чомбур, он быстро схватил его около недоуздка. Кобылка распуталась, остановилась. Ей всё не давали покоя звуки сзади.
Но для Джонни было всё ясно как день, там кто-то ехал верхом, был слышен чёткий топот копыт. Тем не менее он не обделял вниманием эту пару, но всё же поглядывал на жеребёнка и  на его самочувствие. Оно было прекрасно, судя по милому тоненькому голоску, который она подавала в сторону шумихи. И угадайте, кто выехал из этих кустов? Вначале Купер даже не понял, что тут происходит, но на красивой соловой лошади верхом сидела Доминика. Глаза его округлились. Вот это встреча. Где же ещё им встретиться, как не в лесу? А что, здесь всегда встречаются люди, тем более случайно. А вы что, не знали? Когда девушка подъехала чуть ближе, парень окончательно понял, что к чему. На лице мгновенно появилась та улыбка. И сразу он заметил прелестную улыбку Доми.
- Это судьба. Это и есть твоя лошадка? - сказала она.
- хах, привет. Да, уже как-то перестаю удивляться нашим встречам. Да, это мой чемпион! А у тебя-то какая красавица! Это же кобыла?
Он говорил это, стоя боком к Альте, но тут она потянула его в другую сторону. Тут же послышался её голосок. "Какая разговорчивая!" Купер резко обернулся, ему пришлось делать шаги в сторону кобылки, но чомбур всё равно оставался натянутым. Делая нелепые шаги полубоком, Джо удивился второй раз. Перед ними стоял лесной житель. Но он не выглядел свирепо или голодно. Нет. Он был спокоен. Сначала ему показалось, что это лиса, но уж больно крупная и странная.
- У меня сегодня прям день встреч. - послышалось от Доми.
Купер был немного ошарашен всем тем, что тут твориться. Этот волк несколько напугал его, но всё таки он оставался спокоен и не подавал виду. А тем временем Альта всё тянула его к этому животному. Подходя всё ближе и ближе.
- Да что ж творишь ты! Сейчас как откусит тебе все твои конечности, мне только хвост с ушами на память оставит, не лезь же к нему!..
Но она была не из таких. Всё тянула и шла туда. Воткнувшись носом в рыжий пух, гнедая чихнула. Купер потянул за чомбур, немного отведя кобылку от волка. Потом, подойдя к ней вплотную, прижал её к бедру, приобняв за шейку, якобы прикрывая на случай чего. Теперь можно было быть немного спокойней, как казалось. Можно и обратить вновь своё внимание на Доминику. Повернувшись к ней, он не мог найти ничего такого, что бы  сказать.
- Как дела у тебя? - улыбнулся он и глядел то на девушку, то в сторону жеребёнка и рыжего красивого волка....

- Ну да, с этой красавицей мы знакомы от силы час - полтора, - ответила Доминика. - Не насилуй ты так жеребенка, этот волк очень даже милый. Лошадь он точно не тронет, тем более детеныша. Пусть развлекаются. А ты что это вдруг взялся за жеребенка? Ты же вроде детей не любишь, а это что ни на есть самый кипишной ребенок, еще и в размерах раз в пять больше.
С каждым разом Джонни привлекал ее все больше и больше. А то, что он занимается с жеребенком, то это вообще сразило ее на повал. Столь брутальный, небрежный юноша возиться со столь нежным и милым существом.
Доминика слезла с Фрэнсис и, держа повод в руке, подола к Джонни.
- Ну и какие у вас планы на будущее? Спорт? - продолжила Доминика.
Жеребенок был с неплохими данными, и если с малых лет  с ним будет заниматься один человек - то у них будут большие перспективы.
тем временем, за спиной Джонни, Альтернатива во всю забавлялась с волком. У того уже шерсть была вся мокрая. Доминика хотела подойди к Стэну, но решил, что это сделает чуть позже, дабы не мешать ихнему с жеребенком знакомству.

ОФФ: J.J.Cooper, что тебе стыдно?=) Да, интересно получилось, что теперь будем делать с отыгрышем в городе?=)