Вороная встала на ноги и слегка потянулась, издавая мучительный хрип.На этой конюшне она находится уже месяц - два и все это время ее даже в леваду не выводили. Была девушка, которая приходила к ней несколько раз, но после - бесследно пропала.
Ни один человек не хочет брать себе в работу такую лошадь, как Олимпия. Да о чему уж там говорить, если даже большинство конюхов к ней не заходит.
Нет, вороная совешенно адекватная лошадь, пока не дотронуться до ее тела. Там - пиши пропало.
Побои, сделанные несколько лет назад, сильно отложились в воспоминаниях лошади. Теперь, когда человек ее просто хочет погладить, на ее теле будто все шрамы начинают одовременно болеть, будто они только что появились на ее теле. Гранд Олимпия прекрасно понимала, что это больше самовнушение, чем реальность, но ничего не могла с этим сделать. Да она ничего и не сделает, пока не найдется тот человек, который будет готов терпеть все ее выходки, пока она не привыкнет к нему и не поймет, что он ей вреда не причинит.
Постольку поскольку уши - эта самая проблемная часть этой лошади, ни уздечку, ни недоуздок, естественно, спокойно надеть невозможно. Первое время пытались как-то снимать с нее недоуздок на ночь, потом одевать, но в конце концов плюнули на все это и оставили стоять в недоуздке. Ровно столько, сколько она не гуляет, столько же с нее его не снимают. На вороной морде даже стали проявляться небольшие потертости, которые неприятно зудят, когда появляются.
Стоять в четырех стенах, не видя света и не разминая мышцы - естественно кобыла одичала. Поэтому, когда дверь денника отворилась и внутрь вошел конюх с полным ковшом каши, Олимпия сдержанно следила за его движениями, пока он не наполнил ее кормушки едой. После чего она подпрыгнула на всех четырех ногах в сторону двуного и попыталась схватить его зубами. Но тот вовремя отмахнулся от нее уже пустым ковшом, ударив им кобылу по морде. Вороная засвечила. В этот момент конюх успел выбежать из денника и закрыть за собой дверь, громко выкрикивая бранные слова в сторону лошади.
Олимпия недовольно фыркнула вслед уходящему человеку, после чего ринялась ковыряться в каше, медленно выбирая от туда по крупинке зерен.
Послышались очередные шаги. Гранд Олимпия оторвалась от еды и уставилась на дверь в ожидании того, что сейчас сюда зайдут. И она не ошибалась. Дверь вновь открылась и во внутрь уже зашли трое грузных мужиков с чомбурами и кордами в руках. Олимпия испуганно захрипела и попятилась назад, ожидая, что ее сейчас будут бить за проделанное несколько минут назад.
- Тише девочка. Сейчас гулять пойдем, - басистым, но теплым голосом произнес один из мужиков, подходя к кобыле, протянув ей перед этим руку, показывая, что не собирается причинять ей вреда.
Резко схватив кобылу за недоуздок, все трое пристегнули к нему чумбуры и корды. Встать на свечу ей не удалось - они всем весом тянули ее вниз при малейшей попытке. Пинать их передними ногами - не было смысла.  Одного пнешь от другого получишь, пока третий держать будет.
Мужики вышли из денника и потащили за собой лошадь. Та в свою очередь, сопротивляясь какое то время, все же решила направиться за ними. Но не обычным шагом - она побежала бодрой рысцо. Благо, она успела накопить силы за эти месяца.
Выбежав на улицу, Олимпия на какое то время дезориентировалась. Яркий солнечные свет будто по голове ее ударил. В глазах потемнело и голова неприятно закружилась.
Когда кобыла пришла в себя, перед ней уже красовался забор левады.
"Так вот, как она выглядит" - подумала вороная, с удивлением озоряясь вокруг.
Левада пустовала, а это означало, что кобыла сейчас сможет набегаться вдоволь.
Ворота распахнулись. Все лишнее от недоуздка отстегнулось, и вот уже кобыла страмтильно носится по леваде, каждый раз выдавая козлов в сторону конюхов, пробегая мимо них.
Мышцы были словно закаменевшими. С трудом вороная вытягивала ногив прямуюс трунку. Однако, немного набегавшись, мышцы разогрелись и сали послушнее выполнять приказы, которые отдавал им мозг.
Наносившись до появления небольшой сырости на шкуре, Гранд Олимпия остановилась и с довольным храпом стала валяться на грунте.
По мышцам приятно пульсировала кровь. Ребра раздувались и тут же сужались обратно. Легкие наполнялись свежим запахом осени...

Вороная продолжала наслаждаться свежестью, которой был наполнен осенний день.
Погода стояла не самая жаркая, поэтому большинство насекомых уже впали в спячку. ну или куда они там деваются. Поэтому сейчас не было нужды в том, чтобы хлестать себя хвостом по и без того больным бокам.
Олимпия спокойно пощипывала остатки свежей травы возле массивного дуба.
В леваду выпустили еще одну кобылу. Вороная не стала придавать ей особого внимания. В конце концов, ее так редко выпускают в леваду, что стоит наслаждаться этим моментом, а не выяснять с кем-то отношения.
Гнедая же в свою очередь направилась в сторону дуба, как раз возле которого мирно паслась Гранд Олимпия.
Гранд приподняла голову, отрываясь от травы. Она посмотрела в упор на подходящую кобылу и недовольно фыркнула. После этого вновь вернулась к своей легкой трапезе.
Однако ее наслаждение продолжалось не так уж и долго. Гнедая подошла к дубу, поставив свои ноги прямо перед носом вороной.
Гранд Олимпия остановилась и медленно подняла голову. Недовольно посмотрев на стоящую перед ней лошадь, она прижала уши и демонстративно фыркнула.
- Ты что, совершенно не видишь, куда идешь? - злобно пробурлила вороная.

Вороная медленно подняла голову, сверля взглядом стоящую перед ней кобылу.
- Ты еще скажи, что я спасибо тебе должна сказать, - огрызнулась она.
Внутри все постепенно начинало вскипать. Такой наглости она еще нигде не встречала. Олимпия продолжала стоять неподвижно. Сейчас больше играло дело принципа. По сути, ей вовсе не важно, где пастись, ей важен тот факт, как с ней обращаются. Это относится как к людям, так и к лошадям. Да даже на собак и кошек это распространяется.
Хлестнув хвостом по вороному боку, Гранд продолжила.
- Я так смотрю, тебя манерам то не научили в свое время. А зря. С людьми ты можешь вести себя, как душе твоей угодно, но к лошадям, будь добра, проявляй уважение.Эта левада - общее место для всех. Соответственно, дуб, который здесь растет, тоже общий. Если уж тебе так прям приспичило постоять возле него, не знаю, может он какие-то флюиды выделяет или еще что-то, так соизволь подойти и спокойно попросить отойти, - голос вороной был спокойным и ровным, но к концу фразы он стал усиливаться, раздражение в горле росло.
Олимпия смотрела прямо в глаза гнедой. Она не шевелилась, лишь периодически водила своими рваными ушами в сторону посторонних звуков.

Та лошадка оказалась довольно наглой особой. Она пыталась выставить вороную виноватой в произошедшем конфликте, хотя сама его спровоцировала.
Какой занимательный бред ты несешь, с невозмутимой интонацией произнесла Олимпия. Я думаю, если бы тебе так важно было именно это место, ты была бы готова на все, чтобы остаться здесь наедине с одной собой. Следовательно, ты могла спокойно меня попросить уйти, а не выставлять себя последним ничтожеством в моих глазах, нагло перевирающего мои слова и действия. Твои поступки довольно глупы и низки. Ты никто, поэтому здесь то, что пожелаешь ты. Советую под задуматься над моими словами, если не хочешь дальше позориться с таким поведением.
Вороная хлестнула себя хвостом и, спокойно развернувшись, медленно направилась в другой конец левады.
Действия и слова гнедой сильно раздражили Гранд, но, не смотря на это, орловка старалась соблюдать спокойствие, хоть ее голос и срывался периодически на повышенные нотки. Драка ей была ни к чему, ведь на ее теле и без того полно шрамов. Да и не привыкла она решать проблемы с применением грубой силы. Она считала, что умные лошади поймут слова, которые кобыла пытается до них донести, а с глупыми и разбираться нет смысла.