Море тихо накатывалось на берег , а под копытами лошади смачно хрустел гравий.
«- Растёт, он, да? Смотри, мерили вчера, он 17 с копейками уже..
-Да, и не говори, время идёт..
-  Странно, раньше я с Морганой ходил по утрам, заодно и Альберта с Ксааром встречал, отпускал рыжую с ним и они шли вдвоём на море.  А кстати, где Альберт? »
Я снял с Ксаара недоуздок и он, всхрапнув, лёгкой рысью побежал к воде. Он любит воду, очень любит. Зашёл по грудь, окунает морду, а потом с фырканьем вынимает. Иногда волна накатывается, которая посильнее, так и с головой обливает, отряхнётся и пойдёт валяться в песок.
«-Понимаешь в чём дело, Джон, его продают. Я всё сделаю, чтобы продали в хорошие руки… Но, в общем…  Сам понимаешь»
Я посмотрел на мою собеседницу. Она так же сидела, глядя на коня. Над морем занималась заря, делая всё вокруг розовым, золотя мокрую шерсть  жеребца. 
Мария отвернулась, посмотрела назад. Мне тоже послышался какой-то шорох. Она вздрогнула: «Это ветер»- и впрямь, по воде заходила рябь. Сегодня обещали шторм, но кто знает , небо такое безмятежное.
Ксаар вышел из воды, отряхнулся и подошёл к женщине. Та погладила его по морде, посмотрела ноги и, похлопав по шее, отпустила.  Он гугукнул, высоко и гордо подняв голову пошёл громить построенные вчера детьми песчаные замки.
Мы же сидели молча. Мария то ли кого-то ждала, то ли нет, но нервничала. Я просто смотрел на радующееся животное.
Роса с травы падает на ноги, моча шерсть. И сразу зябко так становится, неприятно. Скоро выйдет солнце, белое, негреющее.
Я стою посреди левады, ничего не понимаю. Белый туман, липкий, скользкий. Невдалеке река- от неё тянет какой-то болотной сыростью. Я пробовал было подойти, но мелко, на дне глубокий слой ила и вода мутная. И я отошёл подальше, в попытке найти тёпло. Здесь нет гор, здесь трава не так зелена, да и моря, наверняка нет… Хотя, кто его знает.
Пара шагов, но я не знаю куда смотреть-  так много всего и сразу. Опустить голову вниз- увидеть жёлтую траву, поднять наверх- белое-белое небо с плотными облаками.

И пришла женщина, позвав меня к себе. И мне пришлось подойти. Она пахла даже не так, как Мария и не как Эльза. Не так, как другие. Вернее, она была другой. Она не была ими. Девушек, которые жили и работали там, где я жил, я любил, пожалуй, больше родной матери. Ну а Альберт.. Альберт это ведь Альберт.  Он вечен, бессмертен. Если бы он сейчас встал вон на том холме, который дальше всего от белоснежной выбеленной ограды , я бы пришёл к нему. Если бы он спрятался среди множества людей- я нашёл бы его. И даже в самые людные, праздничные дни на ипподроме я знал не просто, где он находится. Я знал место,  на котором он сидит, даже если там стоял только бинокль, который он держал в руках.
А она была другой и я ничего не мог сделать. Кем она была? Что здесь делала? Ещё два дня назад в это же время я шёл на море с Марией, а сегодня стою здесь. Я не знаю ничего и не понимаю. 
Она вытянула руку, я коснулся её носом. Мне не нужны штрих -коды, мне не нужны опознавательные знаки, чтобы запомнить человека. Я помнил каждого из тех, кто когда- либо прикасался ко мне. 
Картинки из мира, совсем другого, непрошенного мира. Как сон. Я попытался вдохнуть, но не смог- у меня бывает такое. Резко развернув голову я отошёл от девушки по кругу. Если это было всё, что ей надо, то я сделал всё, что мог.
Неожиданно  даже для себя поднявшись в галоп, ударил ни в чём неповинную ограду, она как-то запищала жалостно, но выдержала. И опять ей досталось. Чтобы не скрипела. Надо же было как-то выразить злость и обиду?
Докончив круг  и задрав голову, я подскочил к девушке. А затем снова от неё  и на тебе, на тебе похабная оградка.
Надо признать, что я далеко не был мустангом. Ни по породе ( без намёков) ни по духу. Спирит из меня, как из медведя балерина.  Но иногда всё-таки надо. Я давно не был на треке, меня уже больше трёх месяцев не работали вообще. Уже и не хотелось, пожалуй под седло. Альберт много раз говорил,  что хочет снять меня уже с трека. Работать стало неинтересно- все привыкли. Громкую славу тяжелее всего держать, да и не хотелось- надо признать, что мною наигрались сполна.
И надо сказать, что я чувствовал себя как партия бракованного товара. Вот так взяли и продали. Я подошёл к дереву, потёрся головой о шершавую кору, попробовал сорвать  ещё немного клейкие ярко- зелёные листочки с веток. Что-то даже и удалось, но я не жираф. Вернее, ещё чуть-чуть и могу им стать.  Да нет, ребят, я жираф. Вон, на солнце стали видны яблоки на тёмной, с золотистым отливом шерсти.
Опустил голову вниз, в траву и носом уткнулся в медвяно-жёлтые одуванчики, подняв в воздух облачко пыльцы.
Где она? Всё ещё стоит там? Ушла, испугавшись? Подошла ближе?
Да мне как-то не принципиально.  Вы, наверняка, подумаете, что я нанюхался тех самых волшебных одуванчиков, но я сейчас выскажу совершенно странную мысль: мне, по сути, всё равно. Даже как- то по барабану, что будет со мной. Хоть на колбасу, но мне правда всё равно.
Но пока я не на колбасе, буду набирать слои подкожного жира чтобы стать тюленем и не бояться арктических холодов. Может пригодится в следующей жизни.
Море, море, где моё море? А я так хочу на море… Но не куда-нибудь, а чтобы там были камни, мелкие такие, облитые и обтёсанные морской водой. Они шуршат так замечательно от шагов. 
Интересно, большая ли левада? Сам не заметил я, как с обычного галопа перешёл в кентер, а за ним и в карьер. Дыхалки хватит и надолго- я так надышался и так давно не бегал. Просто по ограде, как меня и учили всю жизнь. По внутренней стороне. 
Земля здесь немного другая, более.. рассыпчатая? В Шотландии дожди чаще, правда, там по-другому всё.
Ограда неожиданно закончилась, если бы я вовремя не среагировал- лежала бы милая, сейчас где-нибудь в пыли, а я бы на полной скорости вылетел на открытое пространство, что не есть хорошо, конечно. Правда, остановиться вовремя удалось с трудом- всё равно врезался грудью в верхнюю перекладину. В итоге осталась светлая  полоса от побелки. Ну, бывает и не такое.
На место отправления я возвратился лёгким галопом, чуть помахивая хвостом. Кстати, а где мухи? Мух нет. Нет?? Ну нет и ладно. Переживу уж как-нибудь.

Этот рыжий хулиган был явно рад свободе, но не Джей. Выйдя из конюшни Грик сразу стал плясать как ребенок, прыгать из угла в угол, хорошо еще, что на него с ногами не прыгнул. Отпустив жеребца на полную длину чембура Джей похлопал жеребца по шее
- Ну ну Грик. Спокойней, а то не успеем дойти как ты себе, что нить повредишь.
Улыбнувшись широкой улыбкой он прибавил шаг и вышел чуть вперед жеребца, тот не долго думая легонько толкнул его в спину. Хитро прищурив глаза он так же с игрой ущипнул Грика за грудь
- Значит поиграть решил. Ну чтож...
Перейдя на легкий бег он направился в сторону одиночной левады, оттуда как раз уходила пара и Джей был этому доволен. Остановившись перед входом он открыл дверь и взяв Грика за недоуздок, отстегнул чембур
- Вот теперь прыгай, носись. Короче делай, что хочешь, только меня не убей.
Джей выпустил жеребца в леваду, сам зашел и закрыв дверь уселся на землю. Лучи солнца падали прямо в лицо, нацепив очки он заметил конюха по другую сторону левады.
- Простите. Не могли бы вы принести большой белый пакет с фруктами и овощами. Он рядом с деником Грика.
Похоже Джей начинает надоедать конюху, уж извините и терпите. Конюх недовольно что-то буркнул и развернувшись пошел на конюшню.
Мсл: Эх красавец. Скоро соревнования по конкуру.... нееее нам как минимум месяц нужно привыкать друг другу.
Джей уже начал представлять как они работают вместе, как друг другу указывают на ту или иную ошибку, как каждые соревнования они занимаю призовое место, как выезжают в поля.... Да, до этого еще далеко. Но рискнуть всегда можно....

Эп это конечно все шикарно, конь носится как угорелый, Джей подставил лицо весеннему солнцу, но Грик оказался не так прост. Тот достаточно быстро остановился и вслушивался в речь? Если Джей пропустил мимо ушей то, что сказал конюх, так Грик походу наоборот. Тот долбанул по ограде и не заметив шума после себя же начал карьером наматывать круги
- Ээээээп Грик, мальчик. Спокойней. Сам шуму наделал, а потом пугаешь?
Остановить коня не было возможности, поэтому Джей пытался быть в центре и не попасть под ноги жеребцу. За леваду придется заплатить. Почесав затылок он аккуратно подошел к ограде где Грик проделал "дырку"
- Да уж парень. Сил в тебе....
Плюнув на эту деревяшку Джей плюхнулся на землю, а вскоре и Грик подвалил не забывая махать ногами по все стороны
- Эх ты, дуралей.
Осмелев и немного привыкнув к жеребцу Джей не обращая на белую футболку лег рядом с рыжим, а на горизонте как раз появился конюх с белым пакетом. Повернув голову Джей встал, отряхнулся и потопал к ограде.
- Спасибо. Я буду должен.
Еле улыбнувшись и подняв руку вверх парень развернулся и с хитростью пробубнил
-Как думаешь Грик. Мы ему что-то должны?!
Достав из пакета яблоко и оглянувшись назад он уже с довольной улыбкой промолвил
- Я думаю, мы ему ничего не должны. Дай посмотрю твою ногу.
Отдав рыжему жеребцу яблоко Джей подошел к задним ногам и присев на корточки легко провел ладонью
Мсл: Крепкий парень. Это хорошо. Думаю завтра можно будет начать тренировку.
Сдвинув брови домиком и повернув голову к мордахе Грика Джей довольно улыбнулся. Это не конь, а золото какое то, а вредности есть у каждого.

упс не с того)

Отредактировано Алегория (2012-06-26 19:34:27)

Джей протянул рыжему яблоко, тот взял его губами с ладони своего берейтора. Грик лежал на траве, отдыхал от денника, отдыхал от переездок, от вкуса железа во рту, от жестокого обращение людей по отношению к нему.
Джей прилег рядом с конем, слегка прикрыв глаза. Грик уже пережевывал остатки яблока, на его губах образовалась пена от слюней и яблочного сока. Да, рыжему было хорошо, но в его груди билось молодое сердце, ему хотелось адреналина, хотелось бегать, что-то делать, а лежащий пластом рядом берейтор - это не в его вкусе. Для того, чтобы Джейсона как-то взбудоражить, рыжий слегка протянул морду над лицом Джея так, что та самая пена с губ начала капать на лицо человеку. После нескольких таких капель рыжий сразу отвернул морду. Выражение "лица" у него сразу превратилось в "щенка-недотрогу" - "А кто это сделал? Ничего не знаю, я тут вообще лежу - травку жую".
Ноги рыжего стали затекать от одного и того же положения. Он с хрипом сначала приподнялся на передние ноги, а затем и встал полностью. Его бока щекотали оставшиеся кусочки травы и земли, которые прилипли к мокрой шкуре. Он встряхнулся, и все остатки полетели на Джея.
"Належался? Со мной нужно быть на чеку, не расслабляйся особо." Грик посмотрел на Джея и отошел в сторону, спокойно пощипывая траву. Периодически его хвост со свистом бил о его рыжие бока. Жеребец то и дело поднимал голову в сторону доносившихся до него звуков.

Джей обтер свои слюнявые руки о шею рыжего. Грик не ожидал такого поворота событий и, естественно, ему это не понравилась. Он прижал уши и, чтобы слегка припугнуть, клацнул зубами возле руки Джея.
Джейсон скрылся в стенах конюшни. "И это все? Все, на что ты способен? Я ожидал большего..." - подумал Грик. Однако через пару минут Джей поспешно вернулся обратно. "Что это у него? Нееет, только не уздечка. Я против!". Грик попятился от Джея назад, прижимая уши. Но сильные руки Джейсона все же умудрились схватить упрямого коня.
Грик стоял смирно, привязанный к ограде, как вдруг его боков что-то резко дотронулось. Рыжий было хотел засвечить, но плотный чомбур и крепкая ограда не позволили ему этого сделать. Резка боль от недоуздка за ушами на миг успокоила жеребца, но непрекращающиеся движения по бокам вогнали его в панику. прижав круп он стал шорохаться из стороны в сторону. Но тут, что-то в его памяти проскользнула. Грик немного успокоился. Он начал вспоминать это чувство. Так ему делал его хозяин, и это ему совершенно не вредило. Грик успокоился. Теперь он получал удовольствие от происходящего.
Рыжий повернул морду, и смотрел на него не отводя глаз. "Все-таки ты не плохой парень, но слишком мало времени прошло с нашего знакомства, так что я не могу так быстро тебе довериться. В конце концов, я же не прокатная лошадь, чтобы каждого на себе возить".

ОФФ: ничего страшного, с кем не бывает=)

Рыжий мирно дождался пока его дочистят. Когда это все же произошло, Джейсон положил вальтрап ему на спину и начал затягивать подпругу. До чего же Грик не переносил, когда на него что-либо надевали, особенно, когда затягивали подпруги. Жеребец надул живот, но когда понял, что это бесполезно, начал прижимать заднюю ногу к животу и резко отводить ее назад, тем самым показывая, что не стоит этого делать. В конце концов Джей добился того, чего хотел. Настало время одевать уздечку. Этого мы еще больше не любим. Грик попытался задрать голову вверх, но чомбур, привязанный к ограде, не позволил ему этого сделать. Джейсон опять лидировал. "А ты не промах. Думал с тобой будет все просто." - думал Грик в тот момент, пока Джейсон застегивал подгарок на уздечке.
прицепив корду и отвязав Грика от ограды, Джейсон отошел к выходу, наблюдая за тем, что будет делать жеребец. Почувствовав, что его больше ничто не держит, рыжий дернулся с места. но тут же его кто-то дернул, резка боль отдалась в области атланта. Грик посмотрел по направлению натяжения корды. Ага, значит он не совсем свободный. Джейсон крепко держал корду и смотрел на Грика. Конь стоял на расстоянии вытянутой корды от Джейсона так, что та самая корда лишь слегка провисала между ними. Легки ветер то и дело покачивал ее. Рыжий жеребец смотрел на нее с любопытством, словно жеребенок. Потом начал качать головой вверх и вниз. Его забавляло то, что корда болтается в различные стороны.
Минут пять Грик баловался с кордой. потом резко собравшись, гордой рысью, выбивая каждый такт ногой, побежал в сторону Джейсона. Он бежал чуть ускорившись, даже не думая тормозить, вот-вот и он собьет своего берейтора. Буквально сантиметров в 20 Грик резко тормозит и начинает пихать своей мордой Джейсона в живот по направлению выхода из левады.

.начало игры.

Ты вновь проснулась от тихих шагов конюха. Обычно его тихая поступь предвещала ведро воды и пару морковок, но сегодня он пришел ранее обычного. Ночная тьма еще не успела рассеяться, и лишь редкие лучи солнца прорезали ее и пытались прорваться в конюшню. Луна еще не успела смениться Солнцем, и теперь там, в таком недосягаемом небе царило два, столь прекрасных, светила. Пока ты тянулась сквозь решетки к выходу, к дверям, за которыми была сладкая свобода, конюх подошел к твоему деннику. Он долго стоял напротив тебя, всматриваясь в твои черты, в рельефность, а когда ты повернула голову - вздрогнул. Изнутри тебя что - то рвало, какое - то не раскрывающееся предчувствие чего - то неминуемого. Как же ты нервничала! Хотелось просто забиться в какой - нибудь темный, холодный угол конюшни. Не судьба. И дверь заскрипела и внутрь денника вошел конюх. Он протянул руку, на которой покоилась морковь, ты осторожно опустила голову и почувствовала ее, и твои бархатистые губы взяли ее с благодарностью. Как успокоительное замедленного действия подействовала она. Тебе стало безразлично, стало просто плевать на все. Не первый раз, и не последний тебя увозят с конюшни, к которой ты привыкла. Может быть даже доверилась.
Осторожно ты взошла на борт коневоза по трапу и совершенно опустевшей душой уставилась в серую, холодную стену

Тебя тряхануло, а потом все замерло. Ты открыла сонные, полной усталости глаза и осторожно повернулась к свету. Ты чувствовала его, чувствовала также отчетливо, как если бы видела. Осторожно вдохнув воздух ты почувствовала запах отвратительного тебе бензина, потом - сена и множества лошадей. Сейчас был день, самое время для них. А после ты почувствовала людей. Они копошились снаружи, о чем - то тихо шептались, а после их прервал громогласный голос. Он что - то втолковывал им и причиной того было незрячие существо, стоящее в четырех серых, холодных стенах. Тебе захотелось закричать. Заржать что было сил, лишь бы скорее пролили на тебя солнечный свет, вытащили из этого убогого, ненавистного жилища. Но ты молчала, сохраняя здесь, внутри, мертвую тишину. И словно на этот мертвый, не произнесенный призыв трап опустился. Солнце тебя ослепляет, ты не видишь вообще ничего. Даже очертаний, что приводит тебя в ужас. К тебя тянутся руки. Со всех сторон. К голове, к ушам, к груди. Боже! Ты не видишь, тебе страшно. Боже, помоги! Рядом с ухом ты слышишь звон, словно бы лопнули тысяча зеркал и осколки осквернят твое тело. Ты в ужасе бросаешься в сторону, попутно наступая кому - то на ногу. А в голове все смешалось. Какие - то крики, звон, шаги, твой личный страх. Все превратилось в кашу. Ты замираешь, грудь твоя тяжело вздымается, а ноздри раздуты. Тихий голос человека. Спереди, прямо перед тобой? Нет, сбоку. Он что - то поет. Ты слышишь, как он растягивает слова, и как они творят рифмы. Сердце успокаивается, ты осторожно, с некой опаской немного опускаешь голову. Человек цепляет чомбур, благо, недоуздок не был снят в Финляндии. А теперь тебя тянут вперед и ты следуешь. Спускаешься с трапа и осторожной поступью идешь по дорожке. Останавливаешься и оглядываешься. По - моему, рядом с тобой конюшня, чуть позади парковка. Там, впереди ты слышишь, как кто - то скачет. Скачет не просто, а работает. Ты слышишь опять воркование голоса и идешь дальше. Запах лугов. Аромат множества трав и цветов, который наполняет твою грудь. Ты улыбаешься и ступаешь на мягкую почву, с щекочущими тебя травинками. Слышишь как отстегивают чомбур. Теперь ты свободна, но свободу ограничивают заборы. Ничего, не впервой. Ты делаешь несколько неуверенных шагов вперед, к центру левады, а потом поднимаешь к небу голову, и понимаешь, что здесь, за исключением тебя, никого нету. И ты пускаешься в пляску, в свой танец. Рысью, широкой, мерной ты двигаешься в середине, делаешь круг, поднимаешься в галоп. Складываешь как пружинка, и так же как она распрямляешься, опуская голову чуть ли не к самой земле. Ты делаешь резкий поворот, отбиваешь задом в прозрачный воздух и переходишь рысь. Еще немножко - и в шаг. А потом останавливаешься, вновь прислушиваясь к запахам и голосам Природы

Твое тело обволакивают воздух и ветер. Они сплетаются между собой, творя холодный и невидимый узор на твоем теле и вокруг него. Тихое завывание приносит шелест листвы, нежные и звонкие песни амадины, стук копыт по асфальтовым дорожкам, шуршание грызуна и откуда - то далеко, из гор, песня дикого, одинокого волка. Он сплетает узор из своей песни и ветра, который простирается над ним в небе, невидимый. Но ты видишь. Ты поворачиваешь голову вслед этому вою и видишь, как по небу простираются белые крылья. Красиво. Легкая, робкая улыбка. А под сердцем таится желание подойти ближе, ближе услышать песню, стоя на серых, молчаливых скалах
- Привет! - твои мысли были прерваны, что вызвало секундное раздражение, которое сменилось холодным спокойствием. Ты повернула голову на раздражитель и немного подняла ее, внимательно вслушиваясь в запахи природы. Это собака. Щенок. Нету той матерщины, что присуща взрослым собакам, какой - то серьезности. Веет только радостью и весельем. Щенки всегда счастливые. И беззаботные. И ухмыльнулась и свободной, мягкой поступью направилась к зверю, который сидел возле забора, не решаясь войти внутрь твоего обиталища. Боялся? Не хотел? Решил сначала познакомиться, а после и рискнуть? Черта с два! Бог с ним, с его решением и его мыслями. Все равно ты прямо сейчас ничего не узнаешь и не поймешь. Любопытство рвет тебя изнутри, да? Неугомонная
- Добрый день, - сухо, без интонаций произнесла ты. А может стоило скрасить радужными мечтами эту простую фразу? Щенок, как никак, -как тебя нарекли, секундный знакомец? - ты мягко улыбнулась. Все - таки в собаках есть что - то притягательное, что - то, что вызывает у тебя очень часто мягкую улыбку, а после мягкий и голос и совершенно радужные намерения. Ты становишься каким - то спасательным кругом, существом, которое даст на некоторые минуты общения, возможно даже очень приятное, оставляющее след. Но зачастую след остается неприятный, оставляющий отвращение. И не от слов, а от другого факта, который присущ не многим. Ладно, забудем. Ты вновь посмотрела на незнакомого тебе щенка. По крайне мере туда, где он должен был быть. Ты чувствовала его запах прямо перед собой, если, конечно же, ветер не сыграл с тобой в игру. А он был тих. Маленький собеседник уже был не таким маленьким, каким казалось в начале. Ты просто не успела почувствовать. Это бывает. А он рос быстро, и неумолимо приближался к цели множества детей - стать взрослым. В голове воцарила смесь чувств. Любопытство, упоительное наслаждение, даже некий страх и тепло. Ты нервно вдыхала воздух, пропитанный запахом маленькой собаки, с каким - то нетерпением дожидаясь ответа

Показалось ли тебе, или щенок переступил с лапы на лапу, ощутив смущение? Ты еще сильнее прислушалась к звукам, чувствам и запахам, доносившимся с его стороны, закусив губу. Ты должна ощущать его, ощущать так, будто бы он крохотная часть тебя, чтобы ты чувствовала, как по тонким, искусственным трубкам к тебе проходит информация, смешавшаяся с кровью. Может будет проще, если ребенок зайдет сюда? Позже.
- Мое имя - Альф, но тут меня зовут Хатико... - ты кивнула, - а как тебя зовут? - такой добродушный, даже наивный голос. Ты услышала тихое шебуршание, шелест травы и редких, опавших листьев. Щенок уходил? Но это было бы невежеством и даже хамством по отношению к тебе. Ты вновь  прислушалась. Нет, он подошел ближе и сел прямо перед тобой.
- Мунлайт Соул, малыш, - пауза, - или Слепая, - ехидно произнесла ты, лучезарно улыбаясь. Сейчас ты пользовалась положением незрячей лошади. Ты показывала превосходство? Нет. Тот, кто видит имеет больше перспектив, возможностей и дорог. У тебя же они обрезаны. Абсолютно все. Твоя посмертная задача - пастись на поле и щипать травку, пока остальные берут кубки. Золотые, переливающиеся на солнце, горячие из - за него. Эти лошади доставляют гигантское удовольствие своим хозяевам, и дальше идут побеждать. А ты - нет. И где преимущества? Ты выдохнула воздух без остатка из своих легких. Твои преимущества - ты лучше слышишь, чувствуешь... У тебя чувства обострены больше обычного, а сердцем и душой ты связана с миром тонкой, золотой нитью. В горах завыл ветер. Грозно, словно бы готовой все снести и уничтожить, не оставляя за собой ничего. Соглашается ли он с тобой, или протестует, опровергая твои суждения? Так или иначе тебе было приятно, что он как - то выражает свое мнение. Благодаря ему сейчас под твоим сердцем теплился огонек тепла.
- Ты теперь тут у нас жить будешь? - вопрос озадачил тебя. Ты словно бы проглотила язык, пытаясь найти слова для ответа. Такие простые слова... Возможно, ты не хотела верить в пожизненную каторгу здесь, на лугу? А может она и не будет такой каторгой? Все покажет время, а сейчас тебе нужно расслабиться
Похоже, что да, - с горечью произнесла ты, отвернув голову от собеседника, - пошли в тень, становится жарко, - и не дожидаясь щенка, ты была уверенна, что он всегда сможет тебя догнать, если захочет, рысью направилась к противоположному концу левады, где выселись деревья. Высокие, прямые старцы. Их кора была испещрена множеством грубых морщин, но ветви были гордо раскинуты, образуя большую тень. Сейчас ты хотела прикоснуться к ним, деревьям, почувствовать старую кору, трущуюся о твое тело

Погода разыгралась не на шутку. Жара не давала покоя ни лошадям, ни людям. Но коней без тренировок оставлять было нельзя, тем более скоро предстоят соревнования, поэтому Доминика ездит к своей кобыле с утра, пока солнце еще не так парит, а воздух еще не такой душный.
Девушка завела лошадь в денник и, собрав всю амуницию, направилась в амуничник. Разложив все по местам и переодевшись, Доми последовала к выходу. В конюшне было прохладно, поэтому выйдя на улицу, тело брюнетки обволокло жаром. Воздух заметно потяжелел, а на солнце находиться было вообще не возможно. Надев черные очки, Доми перестала наконец то щуриться и поторопилась дойти до машины, в которой был кондиционер, но ее внимание привлекло некое движение в стороне. Конюх еле сдерживал красивого чубарого жеребца по пути к леваде. Доминике сначала показалось, что это очередной конь, доказывающий все в округе, что он тут главный. Но все же что-то заставило ее остановится и пронаблюдать за ним. Вот чубарый уже вдоволь наслаждается предоставленной ему некой свободой. Конюх, ругаясь на коня за вытянутые руки и оттоптанные ноги, брел обратно в конюшню.
- Как зовут коня? – даже не оборачиваясь в сторону мужчины, спросила Доминика.
- Гранд Ривер,- пробормотал мужик.
- Берейтор или хозяин есть?
- Есть берейтор вроде, но что-то его давненько видно не было.
- Спасибо, - еле слышно произнесла девушка в след уходящему конюху.
Медленными шагами брюнетка направилась к леваде, напрочь позабыв о кондиционере в машине, о котором она так мечтала. Наблюдая за движениями коня, она поняла – он просто ребенок, а не какая-то выскочка. Брюнетка с удовольствием наблюдала за шалостями чубарого. Доми немного поразило то, что Гранд так быстро отошел от общения с кобылой из-за другого жеребца. Любой другой бы на его месте пошел выяснять с ним отношения. Хотя девушке это даже понравилось – что-то необычное. Гранд Ривер был уже занят другим берейтором, это немножко удручало девушку, но ведь это не означает, что ей нельзя просто общаться с конем. На тот момент, когда Доми подошла к леваде, Гранд уже во всю терся крупом о деревянный забор левады, предварительно покусав его и попиная задними ногами.
Доминика подошла к коню и пощекотала пальцами по его чубарой попке. Шерсть была мягкая, а пятно на солнце действительно казались, будто их намазали йодом.

Чубарого явно напугало неожиданное прикосновение к его крупу. Словно испуганный жеребенок, он понесся прочь от того места, где находилась девушка, при этом выдавая яростных козлов в воздух. Было забавно наблюдать такое поведение жеребца. Доминика улыбнулась. Когда Гранд все же понял, что произошло, он собранной бодрой рысью побежал обратно к девушке. Гриша всеми своими движениями пытался показать, что он здесь самый лучший.
Чубарая морда пролезла через деревянные балки и просила ласки и угощений. Второго конечно не было, но ласки - навалом. Пощекотав пальцами мягки нос коня, Доминика провела ладонью по храпу коня и в итоге начала теребить его челку, почесывая за ушами.
Минуту спустя, Доми забралась в леваду. Заходить через ворота - слишком муторно, поэтому она пролезла через забор. Одну руку держа на морде лошади, второй Доминика дотронулась до шеи и начала аккуратны вести ее вдоль всего тела. Темные пятна были будто выведены на белоснежной шкуре коня. Задержав руку на спине, Доминика с большим вниманием рассматривала лошадь. Вскоре, рука скатилась на чубарый бок жеребца. Слегка сжав пальцы, Доминика начала слегка пощипывать бока и живот Гриши, пытаясь пощекотать его. Было довольно опасно заниматься таким своевольничеством в леваде с жеребцом, которого только что увидела впервые. Да и берейтор его не особо будет рад, если увидит такую картину. Ну и ладно. Конники сами по себе рисковые люди.

Перед девушкой на данный момент лежал большой чубарый щенок. Он так забавно подрыгивал ногами, пока Доми щекотила ему пузо. Вскоре ноги брюнетки затекли и вынуждалии ее выпрямиться. Поэтому, поладив напоследок коня по морде, Доми поднялась.
Осмотревшись вокруг, девушка не заметила никаких изменений. Все так же несколько лошадей гуляли в левадах - сонные, измученные жарой, будто их сейчас на треке гоняли, Конюха, ходившие с тележками туда и обратно. Ничего интересного. Единственное яркое пятно на всем этом, а точнее много пятен - это Гриша. Брюнетка была удивлена поведению жеребца. Это самый настоящик котенок или щенок, который готов следовать за вами всюду, пока у вас есть угощения или пока вы будете с ним ласкаться.
Посмотрев на циферблат наручных часов, Доминика слегка ужаснулась. Да да, она торопилась. Ловко перепрыгнув через деревянные балки ограждений, девушка остановилась. Почему то этот конь не отпускал ее. Нет, не в физическом понимании. Она не хотела его тут оставлть, хотя и видела, что это особо ему не досождает. Вновь подойдя к леваде, Доминика посмотрела на Гришу. Его поступки вызывали улыбку на лице, а иногда даже и смех - настолько он был забавным.
Засунув руку в пакет с конюшенными принадлежнастями, Доми отрыла последние кусочки сахара и протянула их на ладони коню.