- Давайте, помогу. - любезно улыбнувшись, Фарра взяла какого-то рыжего вертлявого коня под уздцы, позволяя его всаднице сесть в седло. Молодая девушка улыбнулась в ответ и поблагодарила Майерз, которая в свою очередь скривила губы мягкой полуусмешке. Конь замер, смотря на Фарру так, будто перед ним стоял не человек, а сам сатана. Выдавив крысу, он дёрнул головой, вырвав из рук воровки поводья.
- Простите его, он у нас вредный, с характером. - стала оправдываться хозяйка, собирая поводья, но потом тихо добавила. - И глупый...
Но ты глупее... - мрачно подумала Фарра, провожая пару взглядом. Что её всегда раздражало в людях? Их наивность и глупость, причем такие очевидные и открытые для глаз. Что ей нравилось в животных? То, что они чувствовали всё так, как есть на самом деле. Они единственные, кто чувствовали и знали, кто она такая. Единственные существа, которые воспринимали её такой, какой она была, истинную Фарру, а не её театральные роли. Точнее, он её не воспринимали. Наверное, просто чувствовали в ней какого-то своего беса или дьявола, ведь Фарра на самом деле сволочь и дрянь в прямом смысле этих слов. И, не смотря на то, что она любила животных, те редко отвечали ей взаимностью. Чаще они просто боялись или относились также злобно, как этот рыжий. И, в отличие от своей глупенькой хозяйки, он почувствовал за милой улыбкой блеф и фальш. А, может, и ещё что-нибудь похуже.
Из мыслей вывел звон упавшего ведра. Фарра подошла к бочке и подняла с неё седло, которое несла до этого в амуничник. Войдя в конюшню, она быстро прошла по коридору, не обращая внимание ни на что. На и не было здесь ничего такого. Все люди со своими лошадьми были заняты работой, а конюхи, видно, отдыхали, и поэтому царила полная тишина. Проходя мимо какого-то ящика, девушка заметила одиноко сидящую чёрную кошечку, совсем молодую. Можно сказать, она была ещё совсем котёнком. Кошки в конюшнях частое явление, поэтому Фарра лишь вскинула брови и прошла в амуничник. Положив седло на определённый кронштейн, она отряхнула руки и взяла корзину с яблоками. Разложив гостинцы по кормушкам своих любимчиков, она поправила одежду и, уже хотела было пойти, как застыла в недоумении: вокруг царил полный кавардак. Два ведра со скрежетом катались по проходу, причем их содержимое было уже разлито и кем-то развезено по всей конюшне. Сено, опилки клочками валялись под ногами, и в центре всего этого была та самая кошка. И хотя она смирно сидела на том же ящике, будто вовсе не приделах, Фарра знала, насколько хитры и коварны эти создания. Но тут не кстати появились конюхи.
Это конец.
Не долго думая, один из них схватил метлу и, если бы не подоспела Фарра, то кошечке точно было несдобровать.
- Бить кошек - плохая примета. - достаточно сухо и твёрдо сказала Фарра, усаживаясь перед котёнком на корточки.
И конюхи могли сколько угодно орать и сетовать на то, что это "скотина" сех здесь уже достала и житья спокойного не даёт, Фарре было всё равно. Она зачарованно смотрела в гипнотизирующие глаза чёрной кошечки. Не смотря на свой юный возраст, она держалась королевой и аристократично, и просто влюбила в себя воровку. Всё-таки, любовь с первого взгляда существует, хотя бы с одной стороны. Фарра почесала киске шейку и за щёчками.
- Какая ты красивая леди. - на высоких тонах просюсюкала девушка и открыла корзинку, подставив её кошке. Прыгнет или не прыгнет? Фарра чертовски любила кошек. За что? За то, что они такие элегантные, гибкие, вольные и непокорные. Их невозможно подчинить и заставить что-либо делать.

Фарра, ну вот что ты делаешь? Она никогда не заполнит пустоту внутри тебя, даже если ты этого очень захочешь. Ты слишком легкомысленная, безответственная, мерзкая для того, чтобы кого-то любить, оберегать, и сама ты не достойна ничего из перечисленного. Животные терпеть тебя не могут.
Фарра с блеском в глазах следила за кошкой, в глубине души и наперекор своим мыслям надеясь, что та всё-таки выберет её и прыгнет в корзину. Ещё ни одно животное не сделало выбор в её пользу, кроме неё. Именно она была когда-то единственной, которой Фарра могла рассказать всё, что было на душе, быть настоящей и искренней, ведь животные умеют слушать, но при этом хранить самые сокровенные тайны и секреты (если это, конечно, не попугаи), в отличие от людей. Но кошки такие... Их никогда нельзя ни к чему принуждать, заставлять, а всегда необходимо давать право выбора. Если этот чёрный котёнок не сделает выбор в пользу Фарры, та нисколько не удивится. Животные никогда не любили её. Но девушке чертовски хотелось найти замену своей бывшей любимице, поэтому она неподвижно сидела, смотря прямо в светлые глаза маленькой аристократки, боясь даже моргнуть, будто бы это могло спугнуть маленькое очарование.
Ну же, малыш. Прыгай в корзинку.
И она прыгнула. Сначала потёрлась об ноги Фарры, будто бы дразня конюхов, а затем спокойно прыгнула в корзинку и устроилась там, как будто всё это время этого и ждала. Счастью Фарры не было придела, но всё это было внутри и выражалось лишь в блеске глаз и белоснежной улыбке. Только и всего. Воровка почесала кошечку за ушком и закрыла плетёную корзинку крышкой.
- А теперь в магазин. Я куплю тебе всё, что ты захочешь.

---> Квартира Фарры.

Честно вам скажу, если бы Ирина не была рождена в благовоспитанной немецкой семье, то она уже вовсю орала бы благим матом, после выходок рыжего. Во-первых, всадница сделала вывод, что ходить ровно этой бестии не свойственно. Он постоянно норовит идти куда-то в бок. Во-вторых, путь от бочки до конюшни лежал мимо левад, в которых в это время гуляли кобылы. Естественно, Апельсин постарался показать себя во всей красе. Рысил, давил бедную девушку, подрывался вперед. Хорошо, что не заорал. А то слишком уж противно орет.
Взял и укусил ее за ногу. Теперь синяк-то точно останется. За такую выходку получил легкую оплеуху. Но в любом случае, отказываться от этого жеребца немка не собиралась. Он был слишком веселым, что не могло не радовать. Тем более, он так сильно напоминал Лейдена. Лишь окрасом был рыжий, а не вороной.
Но до конюшни всадница и Апельсин все же добрались. Встали на развязках возле его денника. Конечно, проходили мимо денников кобыл, опять шли боком-боком и пытались впечатать Иру в дверь денника. Кобылам было как-то наплевать на выходки рыжего, все они воротили нос и отворачивались.
- Вот видишь, дорогуша. Ты грязный и не пользуешься особой любовью у особей противоположного пола. Да и ведешь себя неподобающе. Прыгаешь тут, как козлик. Ты должен чинно мимо них ходить, голову задрать, попу подобрать и не орать - самое главное. Тогда уж будешь ими замечен. - усмехнувшись, девушка заменила капцунг на недоуздок, сняла с него развязки и поставила подопечного на развязку.
Сейчас главное было быстро освободить рыжего от всей амуниции и повести его на мойку. А то его самолюбие, кажется, было задето. Итак, Ира распустила ремни седелки, сняла ее со спины жеребца и повесила на кронштейн. Сверху положила вальтрап.
Ногавки бестия дала снять с трудом, задирая ножки и показывая, что абсолютно недовольна всем происходящим. Но и с этим девушка быстро управилась. Вскоре все ногавки лежали на ящике с щетками.
Всадница посмотрела на часы. Она управилась меньше, чем за пять минут. Обрадованная таким результатом, немка скормила Апельсину печенье и охлопала его по мощной шее. Он действительно был весь в песке. Ну, вообще-то, сам был в этом виноват. Нечего было песок на себя накидывать.
Сняв рыжего с развязок, девушка развернула его и они опять направились мимо кобыл к выходу, чтобы пойти на мойку.

Я бежала трусцой к о входу в конюшню и думала. Чего бы натворить такого и заняться чем-либо.  Я фыркнула, за сегодня успела очень многое натворить, меня погоняли конюхи и не только они. Даже к ним успели присоединиться и другие люди. Так вспомним , что я натворила.  Сумела стащить чужую сумку. Что она была одна, ее же бросили, значит не нужная. Нет, но потом нашелся хозяин и стал орать, так что уши стало закладывать.  Ну что слегка пожевали и все. Пока убегала, успела перевернуть тележку с чем-то, которую оставил конюх.  Я не виновата, что он е оставил в ненужном месте в не нужное время. Ну, естественно, когда он вышел  тоже заорал на всю окрестность.  Мне оставалось, лишь снова спасаться бегством. Ну естественно я снова  попала в приключение. Чуть бы не попала под копыта лошади. Они мне тоже в до гонку что-то орали, но мне было очень плохо слышно. Потом умудрилась грохнуться в пруд и потом очень долго пытаться вылезти. Мне помог сжалившийся надо мной конюх. Теперь я шла мокрая, уставшая и побитая в конюшню, чтобы высохнуть и отдохнуть. Я фыркнула. Что я им такого сделала?.. понимаешь ли, взяла не нужную сумку, перевернула тележку и меня чуть не затоптали! И конечно я во всем этом и виновата! Да щас вам! Обойдётесь! Я перешла на шаг и медленно и бесшумно вошла в конюшню. Здесь было тепло и пахло лошадьми, сеном  и навозом.  Я еле-еле волочила свои уставшие лапы от беготни.  Мы так носились, где-то час или даже два, как же тут не устанешь. В конюшне уже было много людей, и они все общались с лошадьми. А кто со мной пообщается!? Я тоже хочу! Возьмите меня домой люди добрые! Я устала здесь уже находиться! Меня тут обижают и гоняют! Никакой справедливости!
- Все к этим лошадям, а маленького и милого щенка, никто не замечает! Ну что за не справедливость!  Я хочу, есть и теплое место! Ну да конечно же это все лошадям, а не бедному щенку. … А бедному щенку одни тумаки и достаются!
Я ворчала себе поднос и проходила мимо всех денников, потом все-таки дотащила свое бренное тело до сена и забравшись туда  легла кольцо. Я положила голову на задние ноги и прикрылась своим же хвостом и лежала, пытаясь задремать. Скоро мне это удалось.

Кобыла неумолимо пятилась задом с трапа, если бы что-то возникло сейчас на её пути, то она без сомнения смяла бы это что-то тяжёлыми копытами. Вылезла она практически сама, девушка вышла вслед за ней, что-то говоря и держа в руках чёмбур.
Стоя на асфальте рядом с коневозом, Аба слабо чувствовала ласковые прикосновения рук к своему телу, она подрагивала от возбуждения, зорко впивалась глазами в каждый объект, каждого человека, ища угрозу и подвох. Чалая кобыла вцепилась в мысль, что эта темноволосая девушка теперь её хозяйка, которой она теперь должна служить и защищать её, драться за неё. Драться, да, Абойо очень драчлива и искусна в этой сфере деятельности. Кобыла ничуть не уступала диким косячным жеребцам, в изощрённости ведения стычек с сородичами. Никакие дружеские или приятельские отношения с лошадьми были ей неведомы, она могла лишь допустить к себе одного жеребца весной, а так Бо полностью асоциальная личность.
Кобыла снова услышала своё имя и живо повела ушами на Азалинду, поняв, что речь идёт о ней. Новая обстановка, множество людей, эта такая хрупкая на вид девушка удивляли и в то же время, тревожили Боа.
Наконец, поболтав то ли с ней, то ли с каким-то человеком, девушка слегка потянула её за чёмбур; кобыла несколько резко сдвинулась с места, высоко подняв голову, немного натягивая чёмбур. Резкие порывистые движения были свойственны этой лошади. Многих лошадей можно сравнить с изящными ланями – когда они скачут, то вытягиваются в струнку; Аба, напротив же, была некой бомбочкой, мускулистым ядром, олицетворяющим силу.
Они шли не торопясь, Аба подстроилась под этот темп и никуда не тянула; трава на обочине дороги совсем не интересовала её. По мере приближения к конюшне Аба, казалось, становилась тревожнее: шире раздувались её большие ноздри, она разгорячено пыхтела, будто после работы, сильнее зажимались к голове её уши. Когда до конюшни оставалось ещё несколько метров, Абойо, стегая себя хвостом, скрипела зубами и дёргала голову вверх. Стоило им только переступить порой, как чалая кобыла, казалось, взбесилась, она привстала на дыба, грохоча копытами по бетонному полу, а потом обрушила свой гнев на первый же денник, в котором стоял незнакомый ей гнедой конь и всего лишь мирно жевал своё сено. С неожиданной яростью и неподдельной злобой она била копытами по доскам денника, скалила зубы, не в силах дотянуться до объекта, так или иначе взбесившего её. На пол полетели какие-то ящики с щётками и амуницией, принадлежащей гнедому коню, но Бо не боялась ни грохота собственных копыт, гулко отражающегося в проходе конюшни, ни сухого стука щёток и звона упавшей уздечки. Вокруг враги.
Однако же, каким-то чудом, её оттащили, видно конюхи, взяв лопаты, пошли защищать постояльца в первом деннике. То ли быстрым шагом, то ли рысцой она шла по проходу, всем своим видом выказывая крайнюю степень агрессии ко всем находящимся здесь лошадям. Их было слишком много, и она, как бы глупо это не звучало, не могла выбрать себе кого-то одного. Пока лошадь была в этих сомнениях, то оказалась привязанной на развязках. В подобного рода ситуации она оказывалась лишь раз, когда её только поставил в конюшню первый хозяин. Бросив попытки как-то подружить её с сородичами, он выделил ей небольшой загон под открытым небом, в котором она стояла и день и ночь, крысясь оттуда на проходящих мимо лошадей.
Всё происходящее было для Абы как в тумане, она тупо смотрела на удивлённые морды лошадей, высунувшиеся в проход, но осознала, что привязана и вроде, чуть успокоилась. Энергия по-прежнему бурлила в ней, похоже, сегодня кто-то здорово разнесёт денник.
Азалинда подошла к неё с каким-то небольшим ящиком, достала оттуда какой-то пузырёк. Пугали ли её эти действия, запах медикаментов? – да вряд ли, она всё смотрела на лошадей и уже реже, но грозно скрипела зубами, глядя на них глазами полными ненависти. Что-то коснулось ранки, её защипало, Аба слегка подёрнула шкурой, будто пытаясь согнать со своей шкуры слепня. Насколько позволяли развязки, кобыла покосилась на девушку, пытаясь понять, что она там делает. Это было впервые.

Абойо тяжело сопела, была всё ещё в полной боевой готовности, несмотря на то, что голос и действия девушки имели успокаивающее воздействие на неё. Так она выросла, таков был склад её психики, так её научили – лошади ведь по своей природе стадные животные, но вот человек, который склонен изменять всё вокруг, изменил и Абу, отбив у некогда ласкового жеребёнка социальные инстинкты. Двенадцать лет она провела на этом свете и десять из них бросалась на любую лошадь с маниакальной мыслью покалечить её.
Бока неприятно пощипывало, но Аба была как всегда смиренна ко всему, что делает с её телом человек; она лишь слегка поворачивала голову на девушку, краем глаза наблюдая за процессом. Раньше весь уход за ней строился по принципу «а само заживёт» и такие мелкие раны ей не обрабатывали, поэтому Бо была несколько удивлена действиями Азалинды. К слову, она была очень аккуратна, видно, не желая причинить чалой кобыле лишних неприятных ощущений.
Азаля что-то воскликнула, упомянув имя лошади, и ушла в один из денников; кобыла лишь фыркнула, переступив с ноги на ногу, и проводила человека взглядом. Девушка вернулась почти сразу же, явно чем-то обрадованная, погладила широкий лоб Бо. Дальнейшие её слова были сказаны вопросительным тоном. Аба не понимает значения произносимых людьми слов, но зато прекрасно тонко чувствует смену интонации в голосах. Путы, фиксирующие голову лошади практически в одном положении, ослабли, а вскоре и вовсе были убраны. Не успел чалый мустанг опять нацелиться на убиение себе подобных, как Азалинда завела лошадь в денник. Абойо шла без страха, прижав уши. Через денник они быстро прошли, нырнули в узкую дверь и Аба, к удивлению своему, очутилась под открытым небом, на свежем воздухе.
Она остановилась ровно там, где её оставила девушка, не сдвинувшись ни на сантиметр, и осмотрела территорию. Это загон, значит, мне здесь можно ходить. Дело в том, что Аба была научена смиренно ждать спешившегося всадника, не в пример лошадям, которые благополучно уходят, преследуя свои личные интересы, оставшись без присмотра со стороны человека. Поняв, что это загон, по которому она может беспрепятственно перемешаться, Абойо обошла его по периметру. Эта левада, скорее левадка, была очень небольшой по своему размеру. Видно, был какой-то график, по которому животных выпускали в эти загоны, поскольку лишь в самом дальнем виднелась одинокая фигурка лошади. Аба окрысилась в её сторону, широкой мускулистой грудью давя на прочные планки забора, затем, бросила бесполезное занятие, поскольку сородич был слишком далёк от неё. Похоже, соседям Абы не повезло с ней, новой соседкой.
На голове непривычно болтался недоуздок, но это ерунда. Чуть подергивая шкурой и обмахиваясь густым пушистым хвостом, Бо сделала несколько маленьких кругов в своей леваде, вероятно, для того, чтобы как-то выпустить накопившуюся энергию. 

>>границы левад

На протяжении всего пути Вард громко чертыхался и пытался оттереть свои волосы от лошадиной слюны. Они, кстати, местами теперь имели зеленоватый оттенок, придававший особую пикантность этой картине. Райграс мог стерпеть многое, но  это ... какой неслыханный беспредел! Вдохнув поглубже, парень попытался убедить себя в том, что он не тринадцатилетняя девочка, чтобы ныть из-за прически.
Зайдя на конюшню, Вард внимательно осмотрелся. Пытливый взгляд сразу обнаружил цель и Райграс повел Шерлока к развязкам. Поставив коня и укрепив карабины, парень поинтересовался у конюха местонахождением щеток. Любезный дядечка даже принес их, за что Варду пришлось расплачиваться выслушиванием душещипательной истории о пропавшей спортивной надежде страны (да что там, всего мира!) в лице этого самого дядечки. Беседа была крайне интеллектуальный, ибо Райграс выдавал целых три вида звуков: "ммм", "да-да, как интересно" и свое фирменное "да что вы говорите!", сопровождая их восхищенным выражением лица, достойным "Оскара". Наконец, со всей этой ерундой было покончено и Вард убедил себя, что день начался вполне неплохо (волосы, в конце концов, можно будет отмыть). Парень провел рукой по спине гнедого и отметил, что чистка тут явно не повредит.
-Чтож, Холмс, стой спокойно, а я постараюсь привести тебя в божеский, ну или божественный (это как получится) вид.
Райграс взял в руки щетку и начал тщательно чистить корпус лошади. Из небольшого окошка конюшни светило яркое солнце, заставляя шоколадную шкурку переливаться всеми цветами радуги. Вард снова ухмыльнулся себе под нос. Природа - занятная штука. Она создала абсолютно прекрасным даже то, что не заметишь с первого взгляда.
И не смотря на то, что парень всё ещё оставался на чеку (мало-ли что выкинет этот гнедой засранец), воспоминания затуманили его голову, направляя поток мыслей в далекое прошлое. Вард даже не заметил, как начал тихо напевать знакомую с детства песню.
Завтра наше время закончится,
Разлетится драными клочьями,
Утром, криком вороньим порченным,
Заплету в клинок одиночество.
И сказал бы, что все наладится, —
Только лгать тебе не умею.
Чуть шагнуть за порог успею,
Как следы мои ветром сгладятся*.

*(с)Ольга Громыко

Отредактировано Вард (2012-07-01 11:36:05)

Девушка вывела коня из денника и пошла к развязкам. Дублин потащил несильной рысцой, но девушка была готова к этому. Ее руки схватил чомбур мертвой хваткой, но т.к. она все-таки девушка, какое-то время у нее не получалось остановить жеребца. В конце концов, он сам остановился возле самых дальних развязок. Девушка без резких движений аккуратно пристегнула коня к веревкам. Доминика обошла жеребца перед мордой.
- Какие мы нетерпеливые. – произнесла она, проходя мимо, при этом слегка дотронулась пальцами до его носа, немного пощекотав ноготками.
Доминике пришлось вернуться до денника, ведь все щетки остались там. Она не рассчитывала, что конь выберет самые дальние развязки. Взяв все, что ей необходимо, она направилась к коню. По пути девушка встретила того самого конюха.
- Девушка, вам жить надоело? Посмотрите сколько других СПОКОЙНЫХ лошадей, которые тоже нуждаются в работе. Зачем вам этот конь? Он же вас покалечит!
- Еще что-то хотели сказать? – девушка говорила с легкой ухмылкой на лице и слегка приподнятой бровью.
- Тьфу, голова – два уха. Учишь вас, учишь, а вы все-равно головой не думаете.
- Вместо того, чтобы указывать, что мне делать, лучше скажите какая погода на улице.
- Жара разыгралась не на шутку. Не успеешь выйти из конюшни, как тут же упаришься.
- Спасибо и на этом.
Девушка двинулась по проходу. Подойдя к коню, она поставила рядом с ним небольшой брезентовый сундучок коричневого цвета. Расстегнув замок, она открыла его, и перед ней сразу же предстал набор щеток для гривы, для шерсти, для копыт, бальзамы, лосьоны – в общем, целый зоомагазин. Взяв обычный скребок и надев его на руку, Доминика повернулась к коню.
- Ну что, дорогой мой, будем приводить тебя в порядок?!
Брюнетка приступила  быстрыми движениями очищать шоколадные бока жеребца от белой известки.
После скребка пошла разновидность щеток. Расчесав гриву и хвост, девушка взяла губку. Она ее слегка намочила и выжала и стала проходиться по шкуре коня. Когда Доминика закончила, она отошла назад, чтобы оценить свою работу. Все хорошо, остались только копыта.
Доминика подошла к Дублину и, поглаживая его по плечу, посмотрела на его морду.
- Ты мне позволишь почистить тебе копыта?
Брюнетка ласково начала опускать руку вниз по ноге коня. Добравшись до запястного сустава, она остановилась, ожидая дальнейшую реакцию коня.

Не то чтобы Вард был самым внимательным человеком на свете, но девушку, стоящую в паре метров от себя он все же давно заметил. Раз уж юная леди решила нести наблюдательный пост, Райграс не стал мешать ей. Тем более, он был крайне занят своей гнедой головной болью, так что окружающие его волновали в последнюю очередь. Шерлок, кстати говоря, тоже не терял времени даром и успел покуситься на ногу белокосого, за что был одарен испепеляющим взглядом и тихим, каким-то звериным рыком (в том, что бедняга Холмс связался с абсолютно сумасшедшим двуногим, никто и не сомневался). Вард продолжил тихо напевать себе под нос и с удивлением обнаружил, что некто поет параллельно с ним. Подняв глаза, парень увидел, что девушка приближается к нему, выводя знакомые куплеты.
- Я Кесседи, а ты как понимаю Вард - мой ученик. Рада познакомиться. Кстати - можешь звать меня Кесс.
Сказать, что Райграс был удивлен - не сказать ничего. Правда внешне это удивление он никак не высказал.
-Приветствую. Да, я действительно Вард. Вард Райграс. Рад встрече. -процедил он, натянув на лицо свою фирменную ухмылочку.
Вард не был придирчив, но договариваясь в клубе о занятиях с тренером, он представлял его совершенно не так. Фантазия рисовала образ суровой, прожженной жизнью женщины лет этак за сорок. Требовательной, грубой, но зато с огромным опытом за плечами. Хрупкое создание, стоящее перед ним, не подходило не по одному параметру. Выглядело все это крайне забавно: двухметровый Вард и его новый учитель, внешне скорее походивший на девочку-подростка. Тем временем Кесс смерила взглядом Шерлока. Вард тоже покосился на коня, и ему показалось, что во взгляде животного читается не меньшее удивление, чем испытывал он сам.
-Эмм ... примерно через четверть часа мы будем готовы к тренировке. - максимально приветливо сказал Райграс, продолжив чистить коня.
-Какие-нибудь указания, юная леди? - насмешливо поинтересовался он, задаваясь вопросом, сколько ещё сюрпризов стоит ожидать сегодня.
Девушка была хорошенькой, даже красивой, но всё же с тренером у Варда никак не ассоциировалась. Он не то что бы недооценивал её, а сам того не замечая, опирался на стереотипы, которые так ненавидел и презирал.

Райграс покосился на девушку и заметил, что её милое личико на несколько секунд искозилось от гнева. Правда, она на удивление быстро взяла себя в руки и улыбнувшись, начала говорить. Ктож знал, что за время этой пламенной речи, Вард проклянет всех известных и неизвестных богов.
- Ну. Думаю вальтрап стоит взять флисовый - конь давно не работал и сильно спотеет, к уздечке обязательно капсюль и мартингал, на случай если ты не сможешь с ним справится. Бинты эластичные на ноги передние, на задние ногавки, так как грунт размок после дождей, бери не троеборку, а кавалерию - прыгать сегодня не будем, а так научишься быстрее, не забудь потник, но среднего размера. Подпруги на всякий случай возьми меховые, мало ли - вдруг натирать будут с непривычки. Вроде все.
Ага, ещё объясни мне с какой стороны к лошади подходить, а то я не знаю! У кого, как не у малолетней девченки мне опыта набираться! - гневно подумал белокосый, злясь на то, что его смеют учить совершенно непригодные для этого личности.
Парень презрительно прищурился и уставился прямиком на маленькую самоуверенную нахалку. Ни одно движение не выдало того, что он хоть каплю разозлился. Весь его внешний вид говорил: «выступай сколько хочешь - мне наплевать». Оставалось только зевнуть для убедительности.
-Оу, конечно я выполню ваши указания, ваше высочество! - сладко протянул Райграс и на его лице появилась не менее сладкая (и гадкая) ухмылочка. Он откровенно насмехался над ней.
Нет, Вард не презирал женщин. Он их очень даже любил (правда только в одном смысле) и считал существами разумными и достойными уважения, но вот глупых самоуверенных девчонок на дух не переносил. Вообще, эта встреча могла произойти совершенно иначе. Ведь парня разозлила не сама Кесс (он редко злился на людей, считая это пустой тратой времени, куда лучше - презирать), а неоправданные ожидания. А он, действительно, ожидал от этих тренировок очень многого.
- Ах да, не забудь шлем пожалуйста. Многие новички этим пренебрегают, и потом случаются неприятные ситуации.
Чтоооо? Напялить на мою прекрасную голову эту кастрюлю? Ни за что! Пф! «Новички»? Ну-ну, конечно, куда мне до школьницы-самоучки! - а вот теперь Вард злился исключительно на Кессиди. Ну и на то, что сам раньше не подумал о шлеме.
Но он лишь ещё шире заулыбался и нарочито громко обратился к коню:
-Какая умная девочка, правда Шерлок? Я бы сам ни за что не догадался!
- Жду вас на открытом манеже.
Парень закатил глаза и продолжил чистить Шерлока. Торопиться он не собирался.
В конюшне снова раздалось негромкое пение. Вард был абсолютно спокоен, его даже забавляла мысль об этой маленькой словесной войне с «тренером», ведь он был абсолютно уверен в своей победе.

Наконец то конюшня. Грик шел ровно, не подавая виду, что с ним опять что-то не так. Но внимательный Джейсон не смог обойти взглядом его ноги. Старания рыжего были напрасны. Вот перед ними уже были большие двери, за которыми скрывались сено, вода, овес... Жеребцу уже не терпелось зайти в свой уютный денник и расслабиться. Сегодняшнее похождение его очень сильно вымотало. Они зашли в конюшню. Слышалось громкое жевание лошадей и запах овса, который только - только раздали лошадям. Грик был голоден, поэтому почувствовав знакомый запах, он слегка ускорил шаг, вытянул шею и начал издавать приятное на слух гугуканье. Казалось, еще пару шагов, и он тоже будет наслаждаться этим чудесным вкусом. Но не тут то было, вредный дядька Джейсон пристегнул коня к развязкам, хотя тот уже ринулся заходить в денник.
Рыжий стоял переминаясь с ноги на ногу, весь в нетерпении, когда же уже приступит к трапезе. Джейсон ходил вокруг да около, то и дело, собирая всякие банки, склянки, тряпки. Грик наблюдал за всем этим с неким интересом. В его глазах можно было прочитать, мол, что ты тут расходился, давай уже есть пойдем?! Ага, сейчас же. Джейсон вместо того, чтобы отстать уже от бедного коня, полез под него. Грик опустил голову, настолько, насколько помогали развязки. Что он то там забыл?
Джейсон схватился за переднюю ногу коня. То ли он опирался на нее, то ли держал - Грик так и не понял. Но тут же резко защипало в области "подмышек". Рыжий рефлекторно дернул ногой, но тут же ее поставил на место, вспомнив, что под ним находится человек, "спасающий ему жизнь". Джейсон ловко справившись с шишками, пошел орудовать с ногами коня. Ага, бинты. Умеем - знаем - практикуем. Стоп. Мы сейчас пойдем на тренировку? А еда? Ну ладно. Понурив голову Грик терпел, пока ему забинтуют ноги. Под бинтами резко похолодало. Это чувство ему было знакомо, но оно было после тренировок. Рыжий совсем не мог понять, что от него сейчас требовалось.
Джейсон подошел и погладил его мягкий нос. Грик, почувствовал сахар, начал шлепать губами по пальцам парня. Наконец то ему в рот хоть что-то попало. Теперь Грик стоял довольный и пережевывал, хоть и не большой, но зато такой вкусный, кусочек сахара.

Развязки были хорошо натянуты. Стефани сразу предусмотрела тот факт, что жеребец может и прыгать, и кусаться, пока девушка его чистит. Взяв с тумбочки жесткую щётку, она приступила к начищению его черных боков. Хватит с нее того, что у нее беспородная лошадь. Пусть хотя бы чистым будет. Блондинка держалась уверенно. Ей не в первой сталкиваться с лошадьми со своенравным характером. Поэтому она и стояла так, что он ее фиг заденет, если решит пнуть, и губовертку держала всегда наготове.
Вычистив его шкуру жесткой щекой, Стеф взяла мягкую и смахнула всю образовавшуюся пыль. После чего протерла его влажной тряпочкой, от чего шкура Батара стала переливаться, как смола.
Стефани взяла расческу для гривы и тщательно начала расчесывать гриву.
Все, чистка закончилась.
Стефани отошла на пару шагов назад, любуясь проделанной работой. Нет, внешний вид жеребца по-прежнему раздражал девушку, но все же, он хотя бы стал опрятным.
А вот что делать дальше, Стефани не подумала. Выводить его на улицу – себе дороже. А закрыть опять в деннике – смысл было чистить?!

Жеребец явно одобрил чистку. Хоть на какое-то время он успокоился. Но стоило Стефани закончить свою работу, как Батар вновь начал показывать свой никчемный характер.
- Да когда же ты наконец-то угомонишься, идиотский конь? - выпалила девушка, не сумев сдержать себя в руках.
Стефани в упор смотрела на жеребца, прожигая его взглядом. Внутри все кипело от бешенства. Руки тряслись. Хотелось плюнуть на все и послать эту лошадь к чертовой матери.
Однако, Стеф пришлось взять себя в руки и успокоиться. Как бы ей не нравился этот конь, это не повод бросать дело, толком не успев его начать.
Девушка глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула. Блондинка до сих пор не представляла, что делать с жеребцом.
Немного поразмыслив, она позвала троих конюхов и приказала каждому прицепить корду к недоуздку.
- Пошлите до водилки, - сказала девушка спокойным голосом, отцепляя развязки от недоуздка.
Конь хоть и дурной, но этих трех мужиков он врятли сможет растащить.

Сегодня Джей летал за Гриком, а не на оборот. Конь явно чувствовал, что скоро будет в манеже и от этого энергия из него прям перла, по другому не сказать. Пристегнув его Джей взял щетки, но не успел он отвернутся от рыжего как тот пнул его. Достаточно громко, но не сильно Джей шлепнул его по крупу
- А ну прекрати. Давай спокойно соберемся, а там в манеже уже выплескивай свою энергию на корде.
Конечно сначала будет корда, а вы что ожидали. Конь месяц стоял и только больной человек на него сядет предварительно не прогнав на корде.
Щетки легко прошлись по шкуре, потом последовали бинты на все четыре, дальше в цвет бинтом был белый вальтрап и потник, седло классическое тренировочное, оно аж скрипело от новизны т.к. Джей поменял полностью "гардероб" Грика. Свесив подпругу он пошел за мартингалом и уздечкой. Подойдя к коню он достаточно серьезно, но дружелюбно промолвил
- Уж извини, но сегодня будешь по полной экипирован.
Одев мартингал на шею и прикрепив его к подпруге Джей стал затягивать ее. Сделал он это достаточно легко и быстро, пока ни кто не сообразил, что сейчас вообще произошло.
Накинув повод Джей аккуратно отстегнул одну развязку от недоуздка, потом и карабин самого недоуздка щелкнул
- Только без шуток красавец, а то щас оба улетим.
Джею на данном этапе везло, все получалось быстро и доступно. Недоуздок упал на локот парня, а уздечка быстро встала на свое место. Застегнув все ремешки и так далее Джей вновь пристегнул коня к развязкам. Доделав все манипуляции с мартингалом он предложил коню кусочек яблочка и отошел на пару шагов
- Ах красавец. Щас вот только возьму корду с бичом и потопаем в манеж.