- Ну что, как тебе? - Азалинда стояла облокотившись на косяк двери и оглядывала кобылку. - Подходит?
Девушка мягко улыбнулась и осмотрела дверь.
- В такую дверь с твоими страхами ты точно не войдешь... Надо бы поговорить с руководством о расширении двери, да? - она подошла к кобылке и провела рукой по шее лошади. - Как себя чувствуешь?
Азаля и не ждала ответов от Абойо, ей было достаточно и того, что лошадь не агрессивна, хотя жеребец в дальнем конце конюшни несколько напряг кобылку.
- Я уточню так же вопрос о том, чтобы ты не встречалась с собратьями, напрягают тебя, да? - понимающе улыбнулась девушка. - Я пойду опилки завезу тебя и еду.
Азалинда сперва ушла под крышу, оставив дверь из левады в денник открытой, а затем и из него вышла. Ее не было минут десять, а потом она вернулась с полной тачкой опилок. Еще два захода и пол денника кобылки стал мягким и воздушным от опилок. Еще одно исчезновение и вскоре Азаля вернулась с полным ведром плющеного овса. Но ее напрягала кормушка, выходящая в проход конюшни. По соседству, правда, никого из лошадей видно не было. Азалинда сняла кормушку с решетки денника и перецепила ее у двери в леваду, чтобы Абойо не приходилось так уж сильно заходить в денник, чтобы поесть. Вскоре, кормушка была наполнена.
-Аба, позвала девушка кобылку. Иди сюда, девочка! Кушать будешь?

Голос Азалинды привлёк внимание  чалой кобылы, она приостановилась, глядя на девушку, стоящую в дверном проёме. Не то, чтобы дверь оказалась через чур узка для лошади, Абе всё равно же не хватало былого простора, какими бы большими не были денник и левада. Нежелание находиться в деннике обусловлено неконтролируемой агрессией к другим лошадям. Несмотря на свою исключительную выносливость, Аба всё-таки живое существо и не может двадцать четыре часа в сутки находиться в состоянии крайней психической и физической напряжённости. В конце концов, она просто окончательно свихнётся из-за недосягаемости своих целей, сокрытых за решётками и прочными стенами, обитыми досками.
Умудрённые жизненным опытом тёмные глаза внимательно смотрели на девушку, было в них что-то будто взятое из выражения щенячьей верности, только окаймлённое мужественностью и терпением. Человека, вот кого терпит Абойо всю свою жизнь, терпит и служит, как обучили.
Девушка, поболтав, скрылась за этой дверкой, Аба, проводив её взглядом, снова тронулась с места активным, чуть нервным шагом. Вот где я теперь буду жить. Интересно, в чём будет заключаться моя работа здесь? Наверное, как и раньше, возить хозяина по делам, а может быть, как с первым, я буду участвовать в битвах; о, это было бы прекрасно! Абойо очень сильная и выносливая лошадь, недаром в её жилах течёт кровь диких мустангов; чалая лошадь привыкла к тяжёлой изматывающей работе, а тут так выходило, что третий день она уже простаивала.
Бо мечтательно смотрела поверх высокой ограды, туда, где шумел свежей зелёной листвой лес. О, как бы быстро она полетела туда, стремительно выбрасывая вперёд свои мускулистые недлинные ноги! Но пока это было лишь в мечтах. Аба впервые принадлежала девушке и не знала, чего от неё ожидать. Прислушиваясь к тому, что творилось в деннике, кобыла тихо вздохнула: что её здесь ждёт?
Наконец, перед ней опять явилась Азалинда, опять позвавшая её по имени. Аба, поставив уши, которые не часто отстранялись от затылка, сделала несколько шагов к девушке. Чуткие ноздри дрогнули, уловив приятный запах овса. Одно поняла Абойо – жить впроголодь она здесь не будет, это приятно радовало. Аба потянулась за едой, прижав к голове уши, и стала жадно хватать подвижными губами тёплый плющеный овёс. Вскоре всё было чисто и аккуратно съедено, в кормушке не осталось ни одного зёрнышка. Кобыла задом осадила обратно в леваду, внимательно наблюдая за человеком.

Шелковые травы лелеяли чалое нарядное тельце маленького жеребёнка, ласково оплетали тонкие ножки, охлаждали в жару, согревали холодными ночами, лёгкими мимолётными касаниями жалели исцарапанные бока. Всё это кобыла помнила и трепетно хранила где-то глубоко в своём пылком преданном сердце. Несмотря на то, что не было у Абойо проблем со здоровьем, несмотря на то, что не было у неё никакой застарелой хронической травмы, Аба часто ощущала, что живёт уже очень долго. Это надоедливое чувство частенько посещало её разум в последний год. Последний год своей жизни, чалая кобыла плохо понимает своё предназначение, свою роль в этом мире. Для Бо неведомо, что лошадь для современного человека может быть всего лишь игрушкой, развлечением, а не потребностью. Не знала она, что существуют какие-то соревнования, белые бортики, или же, разноцветные барьеры. Но смысл? Смысл-то есть в этом? Наверное, Аба так и не поняла бы его, если бы хоть раз увидела соревнования или же, простую тренировку.
Губы темноволосой девушки мягко шевелились, рождая чистую красивую речь, Аба лишь водила ушами, пытаясь различить где-то своё имя. Интонация Азалинды вполне положительная, Бо показалось, что девушка хвалит её, особенно, когда нежная тонкая рука коснулась её носа, а затем, похлопала по шее. Покинула леваду, провожаемая внимательным взглядом кобылы, но, вскоре воротилась со щётками. Эти предметы были относительно знакомы для Абойо – второй хозяин водил такими по шкуре лошади, особенно, перед тем, как поехать туда, где много других людей. Значит, я повезу её к другим людям? Бо несколько оживилась, в её глазах появился блеск, но она не смела двигаться, выплёскивая своё возбуждение, ведь тогда бы хозяйке пришлось гоняться за ней чтобы почистить. Убежать от хозяина? Это не про Абойо.
Мягкий ворс щётки приятно гладил шерсть, удивительным образом избегая свежих царапин. Если же, Азалия всё же задевала больные участки, то кобыла подёргивала чалой шкурой, не сдвигаясь с места. Может, на ярмарку её повезу? Наверное, она очень далеко, здесь совсем не слышно шума. Аба мечтательно смотрела поверх забора, туда, где прямая ухоженная дорога скрывалась в лесу. Наверное, туда.

Азалинда долго и тщательно чистила лошадь, такое значительно количество времени на чистку ранее не было уделено Абойо. Лес? Аба, ты действительно хочешь туда? Не обещаю. Аба, она сказала, Аба. Зовёт меня? Кобыла проворно повернула голову на своё имя и неловко столкнулась своей черепушкой с головой девушки. Поняв, что она нечаянно ударила свою хозяйку, Бо присмирела, развесив уши и ожидая наказания за свой проступок, но его отчего-то не было. Азалия потрепала лошадь по холке и ушла. Может, ушла за бичом? Но тогда зачем погладила? Наверное, это какая-то людская хитрость. Абе не приходило в голову, что человек может не обратить внимание на эту мелкую неприятность.
Через некоторое время, темноволосая девушка воротила обратно с амуницией в руках. Амуниция такого типа была очень знакома кобыле, такое на неё одевал второй хозяин, у первого же, всё было намного проще и вместе с тем строже.
Перед её губами оказалась раскрытая ладонь Азалинды, держащая трензель. Кобыла взяла его послушно, можно даже сказать – с готовностью. Ремни закрепились на голове кобылы, та оживилась ещё более, предвкушая какую-то работу. Только её представления о работе, наверняка сильно различались с соображениями на этот счёт хозяйки. Бо живо шевелила загрубевшими губами, приноравливаясь к холодной железке во рту. Тем временем, на спину легло седло, кобыла покорно терпела не самую приятную процедуру затягивания подпруги. Наконец, всё было готово. Девушка ещё чуть-чуть повозилась с амуницией, а затем, взяв в руки какую-то палочку, открыла дверь левады, которую Аба сразу и не заметила. Здесь есть дверь?
Абойо чуть преобразилась – так много для неё значило осознание того, что она будет выполнять какую-то роль, служить. Этому мустангу не нужна была свобода, она никогда и не была свободна, всю свою жизнь она посвятила людям, служение им – смысл жизни Бо. Поэтому лошадь входила в разряд лошадей-собачек, которые ходят хвостами за своими хозяевами. Но Абойо было недоступно такое поведение там, где много лошадей, поскольку кобыла сразу бросается в бой, уже на уровне инстинкта защищая Своего Человека. Люди ведь совсем беззащитны без оружия; нет длинных когтей или тяжёлых копыт, нет массивных челюстей -  ничего нет. Когда нет собаки на поводке, когда они не верхом, совсем одни – абсолютно беззащитны. Люди такие слабые божества, их надо бережно хранить.
---------> за Азалиндой

Арья в буквальном смысле слова летела по дороге, наслаждаясь тем незабываемым ощущением, что бывает, когда разгоняешь мотоцикл на максимальную скорость. Ветер беспощадно бил в лицо, пейзажи пролетали мимо так быстро, что не оставалось даже шанса узреть хоть часть красоты, присущей такому раннему времени суток. Утро только начинало вступать в свои права и одаривало всех проснувшихся живительной прохладой. Наконец, девушка резко вошла в поворот и затормозила на стоянке, принадлежавшей местному конному клубу. Несколько лошадей, гуляющих в левадах, нервно заржали, испугавшись резкого звука.
Черт, в следующий раз нужно подумать об этом и быть аккуратнее!  - выругалась про себя Фоукс, слезая с мотоцикла.
Она закинула на плечо спортивную сумку и осмотрелась. Несмотря на ранний час, конюшня уже ожила. Конюхи сновали туда-сюда с тележками, лопатами и прочим инвентарем. Спортсмены, спешившие поймать прохладные часы, сонно плелись со своими напарниками в сторону манежей. Бесс была приятно напряжена, в предвкушении предстоящей встречи. Месяц. Целый месяц она не сидела в седле. Ей легко удалось договориться о верховой прогулке, так что конюх и причина безграничного счастья девушки должны были ждать Арью в одной из левад.
Фоукс бодрым шагом зашла на конюшню, и быстро сориентировавшись, отправилась переодеваться. Спустя несколько мгновений она уже вышагивала вдоль денников с довольной улыбкой на лице.
Нужное животное было найдена довольно быстро. Стоит сказать, что Бесс всегда любила крупных и мощных лошадей. Но, увидев это довольно миниатюрное, по сравнению с её прошлыми подопечными, создание, Арью охватило … восхищение. Весь вид Абойо, несмотря на поникшее состояние, выражал ту дикость, которая присуща исключительно мустангам. Один взгляд на чалую кобылу, мог перенести человека (с хорошей фантазией, естественно) в дикие прерии, где столетиями обитали табуны этих могучих животных.
-Добрый день! Я – Арья Фоукс. Дальше разберусь сама. – бесцеремонно заявила девушка, оказавшись рядом с лошадью.
Конюх, окинув взглядом Бесс, видимо решил, что пререкаться бесполезно, и покинул леваду. Тем лучше.
На лице Фоукс появилась азартная улыбка, и она удовлетворенно провела рукой по пятнистому боку кобылы. Животное было в неплохом, но и не в самом лучшем состоянии. По мнению Бесс (а выводы она делала с космической скоростью), лошади не хватало свободы. Да-да, именно свободы, как бы бредово это не звучало. Да и какой настоящий мустанг будет счастлив, если его запрут в каком-то жалком загоне?
-Хей, да мы скоро это исправим! - уверенно заявила девушка, принявшаяся заканчивать работу конюха.
Она ловко обработала оставшиеся повреждения (которые, к счастью, были пустяковыми)  и снова принялась рассматривать свою новую подопечную. Её руки мягко водили по телу лошади. Арья словно пыталась изучить её с помощью прикосновений. Ненадолго ей показалось, что кобыла чем-то похожа на … нее саму. Было в животном что-то такое, что говорило (да черт возьми, просто кричало), что в её жизни не хватает ярких событий и приключений. Шестое чувство редко обманывало Фоукс.
-Ну-с, сегодня нам предстоит крайне захватывающий день! Как ты смотришь на то, чтобы заняться изучением близлежащих окрестностей? – обратилась она к лошади и … подмигнула ей.
-Тааак… - протянула Бесс – для начала, пожалуй, стоит тебя почистить! Жди, я вернусь буквально через минуту! – протароторила девушка и в припрыжку (и плевать на то, что давно уже не десять лет!) отправилась куда-то вглубь конюшни.